Впереди дальняя дорога

— Какая похвальная точность,— сказала Ленка.— Минута в минуту. Как на железной дороге!

— Боремся за звание экипажа коммунистического труда,— нарочито торжественно сказал я.

Однако мы и в самом деле гордились, что соблюдаем график движения. Если и нарушаем его, то с опережением. На промежуточных остановках наши пассажиры не томились напрасно в ожидании автобуса.

— Все купил?

— Предъявить список? — осведомился я. Мне было приятно видеть сестру. Почему-то захотелось познакомить ее с нашей новой кондукторшей.

— Ладно, ладно, верю...— Ленка улыбнулась.— Спасибо за все от меня и Кати. Шлет тебе привет! Ну, желаю счастливого плавания. Побегу. Неудобно, что пришлось отпрашиваться.

— Беги, беги... Мне тоже надо торопиться. Видишь, все в кафе пошли. Я легонько толкнул Ленку в плечо.

— Нахал! — укорила Ленка.— Сестру!

— Я — нахал? Хорошенькое дело. Хоть бы поцеловала в благодарность. Такую сумку всего приволок.

— Пожалуйста,— пренебрежительно сказала она.

Я наклонился, и Ленка звонко чмокнула меня в щеку и потрепала по голове.

Пассажиры, толпившиеся возле автобуса, сочувственно улыбнулись, конечно же, не подозревая наших родственных отношений.

Я прошел в кафе и быстро оглядел столики, надеясь подсесть к Тоне. Ее тут не было. Мне хотелось проявить к ней элементарное внимание, и я вернулся к автобусу.

Тоня сидела одна в пустой машине, забившись в угол.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Это что за шутки? — сказал я развязно.

— Кто вас так радостно встречал? — спросила Тоня, что-то слишком внимательно вглядываясь в меня.

Я самодовольно рассмеялся.

— Ленка!.. Сестра.

— Родная сестра? — она явно не верила.

— Родная, честное слово. Ленка! — весело подтвердил я.— А теперь — завтракать. Нам еще ехать и ехать,— и протянул руку, желая помочь Тоне подняться.

— Подождите,— она решительно отвела мою руку.— Это, что же, ваш город?

— Крутогорск? Родной.

— Где вы живете? Я назвал улицу.

— Вы, что же, Витязев? Я ничего не понимал.

— Откуда вы знаете? Знакомы с нашими? Вы тоже из Крутогорска?

— Нет, нет,— поспешно разуверила Тоня.— Однажды случайно видела вашу сестру и запомнила ее. Идите завтракать. Опоздаете, голодным останетесь.

— А вы?

— Не хочу,— сухо отказалась она.— Посижу тут. У меня мелькнуло смутное подозрение.

— Тоня,— нерешительно приступил я.— Может, у вас с деньгами туговато? Могу одолжить. Отдадите... Не в последний раз мы с вами в поездке.

— Идите, идите! — приказала она тоном, не терпящим возражений.— Ничего мне не надо. Деньги у меня есть,— и для убедительности, да и видимо, желая скорее отвязаться от меня, открыла сумку и показала бумажки.— Не задерживайтесь, завтракайте!

Отступать не хотелось. Но я почувствовал: больше настаивать не надо — рассердится. Может, у нее есть какие-то свои уважительные доводы. Она даже нахмурилась.

В кафе за столиком я сидел один и раздумывал о странном поведении Тони. Задала же она мне ребусов! Что и кто она? Замужем? Одна? Она — не Зина, и ясно же, что должность кондуктора для нее чисто случайная, может, попала в какие-то трудные, сложные обстоятельства? А почему знает Крутогорск? Во всяком случае, нашу улицу. Выдумывает, что случайно видела Ленку? Или это правда?

Но расспрашивать о чем-нибудь Тоню в этот рейс я не решился. Посчитал, что не имею права.

6

Домой я вернулся в субботу.

День стоял теплый, тихий. Хороший для всех весенних работ. Все наши, за исключением тети Нади, были в саду. Катя, важная, в очках, с ученым видом ползала по клубничным грядам, обстригая старую листву. Ленка приводила в порядок малинник. Отец с Дениской занимались яблонями. На маленькой тачке Дениска отвозил сухие яблоневые ветки к костру у забора. Душистый дым тянулся над землей.

Сад — слабость отца. На нашей улице за каждым домом — просторный земельный участок. Вид большинства довольно унылый. Ничего нет, только картошка и несколько грядок с овощами. Наш участок выглядит веселее. Отец любит возиться с фруктовыми деревьями и цветами. Главное его пристрастие — сирень и георгины. Сирени у нас много, кустов двадцать различных сортов. Распускается она в нашем саду первой в городе, и есть такие сорта, что цветут все лето, почти до осени. А к той поре, вплоть до первых заморозков, вовсю красуются высокие кусты георгинов, самых причудливых и редкостных расцветок.

— С приездом!— встретил меня отец.— Вот хорошо... Прибыла дополнительная рабочая сила.

— Дайте ему отдохнуть,— вступилась за меня Катя.

— Успеет,— тут же возразила Ленка.— Ничего ему не будет, если немного и потрудится. Помоги мне...

Я, не отлынивая, переоделся в комбинезон и присоединился к Ленке в малиннике.

Работы в саду никогда меня особенно не увлекали, и по мере возможности я уклонялся от стариковского занятия. Но сейчас мне хотелось поскорее кое-что выяснить у Ленки. Этим и объяснялась сегодняшняя покорность.

— Тебе знакома Тоня Сизон?— сразу же спросил я Ленку. Она пожала плечами.

— Сизон? Чудная и редкая фамилия. Нет, не слышала о такой девушке.

— Вспомни хорошенько своих знакомых. Ленка задумалась.

— Не знаю... А что такое?