Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Екатерина II из собственных средств («комнатных денег») финансировала содержание Калинкинской больницы[1687] в Петербурге, специализировавшейся на лечении сифилитических больных. В июне 1773 г. императрица приказала заплатить «в Медицинскую коллегию за пользование женщин от венерической болезни 2238 руб. 19 коп.»;[1688] в 1775 г. – «В Медицинскую контору за лечение в Петербурге от венерической болезни марта в 6 1774 г. по 1 число сего 1775 г. женок и девок и им на пищу и содержание 850 руб.».[1689] Содержание больных было совершенно скудным, поэтому императрица и жертвовала собственные деньги.

Д. Г. Левицкий. Портрет А. С. Протасовой. 1800 г.

Если упомянуть о фаворитах императрицы, то следует подчеркнуть, что они проходили обязательный медицинский осмотр: «Когда Государыня намеревалась возвысить кого на степень своего любовника, тогда приказывала наперснице своей Марьи Савичне Перекусихиной позвать его к себе обедать, куда приходила Государыня как бы нечаянно. Там разговаривала она с гостем и старалась изведать: достоин <ли> был он того высокого предпочтения, которое ему предназначалось. Когда обращал он на себя внимание Государыни, тогда давала она глазами знать Марьи Савичне, которая по уходе Ея сообщала о сем тому, кто понравился. Рано на другой день являлся к нему придворный доктор, который свидетельствовал состояние здоровья его. В тот же вечер, с новым званием камергера или флигель-адъютанта, сопровождал он Государыню в Эрмитаж и переходил в приготовленные для него комнаты. Порядок сей завелся с Потемкина и продолжался неизменно».[1690]

Физические кондиции кандидата в фавориты в ходе трехдневного тест-драйва проверяла другая придворная дама – камер-фрейлина Анна Степановна Протасова, которую именовали «дегустатором» потенциальных фаворитов.[1691]

Знакомили ли юных великих князей с опасностью заражения венерической болезнью

Безусловно, знакомили. К тому были все основания, поскольку в начале XIX в., на фоне обвального распространения сифилиса в эпоху наполеоновских войн, придворные медики принимали все необходимые меры для предотвращения появления этой болезни в Зимнем дворце. Так, вдовствующая императрица Мария Федоровна в 1814 г. перед отъездом 17-летнего великого князя Николая Павловича в Париж приказала лейб-медику В. П. Крайтону свозить его в Калинкинскую больницу, специализировавшуюся на лечении сифилитических больных. В больнице великому князю в деталях продемонстрировали все последствия «любви». Это произвело на молодого человека столь сильное впечатление, что он, женившись в 21 год, на момент свадьбы оставался девственником.[1692]

В 1835 г. Николай Павлович принял решение повторить столь эффективный педагогический прием по отношению к своему старшему сыну – будущему Александру II. Обратившись к дежурному ординатору Реймеру, сопровождавшему его при обзоре палат больницы, Николай Павлович молвил: «Я пришлю сюда своего сына, и ты покажи ему самые ужасные примеры сифилитической болезни на мужчинах и женщинах». Добавлю, что влюбчивому наследнику тогда исполнилось 17 лет.

Впрочем, сифилис в гвардейской офицерской среде не был редкостью. Например, в январе 1823 г. будущий Николай I записал: «…я иду назад, в госпиталь, у младшего Сапожникова шанкр, подхваченный в борделе, куда его водил один знакомый, вызываю его брата, выгоняю его».

Болели ли сифилисом члены императорской семьи

Бывало и такое. Как правило, такое заболевание лечили сугубо приватно и медицинских документов, связанных с лечением, не оставалось. Но иногда случавшиеся в императорском семействе «масштабные скандалы» выявляли и случаи заболевания сифилисом.

Так, один из немногих документально подтвержденных случаев сифилиса в императорской семье связан с именем племянника Александра II – великого князя Николая Константиновича. Дело в том, что, став самостоятельным, Николай Константинович окунулся в бурную жизнь света и «полусвета»[1693] и в результате, как писали впоследствии медики, «в начале апреля 1872 получил сифилитическую язву на Praeputium penis, зажившую через месяц… Вслед за тем появились вторичные сифилитические явления: язва зева и глотки, заднего прохода и увеличение железок».[1694] По совету специалистов, великий князь лечился от сифилиса в Петербурге, а затем отправился для последующего лечения за границу в Вену и Италию. Осенью 1872 г., излечившись, Николай Константинович вернулся в Петербург.

Затем великий князь принял участие в Хивинском походе, где последствия недолеченного сифилиса проявились в полной мере. В конце апреля 1873 г. лечащий врач великого князя И. Морев писал, что больной «сделался капризным, немощным и раздражительным, как ребенок… в то же время явления сифилитические усилились».[1695] Так или иначе, за участие в Хивинском походе великий князь получил золотую саблю и чин полковника (22 июля 1873 г.).