Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

«Транспортные травмы» случались почти со всеми монархами. Как это ни удивительно, но кареты переворачивались, а монархи и великие князья вылетали из них с непредсказуемыми последствиями. Характер полученных травм бывал разный и часто зависел от технологического уровня транспортного средства. Так или иначе, бесконечные версты традиционно плохих российских дорог преподносили самые неожиданные сюрпризы.

Так, осенью 1821 г. Александра I едва не выбросило из коляски. Как вспоминал его врач, «кучер Илья Байков, не могши рассмотреть дороги, наехал колесом на рытвину и сделал такой толчок, что государь, дремавший в то время в закрытой коляске, подскочил так сильно вверх, что получил довольно сильный ушиб в голову с небольшою царапиною в коже, несмотря на то, что на нем была фуражка».[712]

8 июля 1822 г. великий князь Николай Павлович выпал из кабриолета, «ушиб голову и ногу, рана на голове, обе кровоточат». Конечно, придворные врачи И. Ф. Рюль и В. П. Крайтон оказали будущему императору всю необходимую помощь. Как упоминалось выше, в результате такого же «транспортного происшествия» Николай I сломал ключицу.

В 1856 г. на рейде Кронштадта паровая колесная яхта Александра II «Александрия» столкнулась с клипером «Джигит». Примечательно, что сама история столкновения хорошо известна, но о том, что Александр II получил серьезную травму во время этого происшествия, рассказывает только архивный документ.[713] Тогда при маневрировании «клипер налетел на пароход „Александрия“ и разбил у него верхнюю часть кормы вдребезги, а остальную часть размочалил, во время столкновения Государь Император Александр II изволил завтракать и силою удара Государя сбросило с сиденья, при чем голова лежала у камбуза вблизи железного косяка, лежал полу-убитый в бесчувствии несколько минут, я первый подавал помощь».[714] Таким образом, сила удара во время столкновения судов была такова, что Александр II на несколько минут потерял сознание, едва не разбив голову о железный косяк в первый год своего царствования.

В начале декабря 1883 г. Александр III, выпав на охоте из саней, получил закрытый перелом костей предплечья. Не желая привлекать врачей, он три дня терпел боль, но после появления опухоли ему пришлось обратиться за медицинской помощью. Как вспоминают мемуаристы, у него началось воспаление надкостницы.[715] По словам К. П. Победоносцева, в обществе немедленно «пошли гулять тревожные и вздорные слухи», связанные с утверждениями, что «в государя стреляли».[716] После согласования с министром внутренних дел достоверная информация о состоянии здоровья царя была опубликована в официальном «Правительственном вестнике».

Но самым тяжелым «транспортным происшествием» стала железнодорожная катастрофа близ станции Борки, 18 октября 1888 г., едва не унесшая жизнь всей семьи Александра III.

Тогда семья Александра III, собравшаяся на завтрак в вагоне-столовой, оказалась погребенной под обломками вагона в результате железнодорожной катастрофы. Причиной произошедшего стало значительное превышение скорости тяжелого царского состава (64 версты в час) и дефекты при строительстве самой железной дороги. В этой катастрофе погибло 23 человека. То, что погиб лакей, наливавший сливки в чай Александру III, а семья не пострадала, справедливо воспринималось ими, как божественное провидение.[717]

Семья уцелела, но травмы, конечно, были. Так, у императрицы Марии Федоровны оказалась «помята» левая рука, ушиблена спина у 6-летней великой княжны Ольги, которую выбросило в окно на крутую насыпь. Сам император пострадал от ушиба спины. Все были в больших и малых порезах от разбившейся посуды. Императрица Мария Федоровна через несколько дней после произошедшего писала родителям, что в момент катастрофы «Ольга была выброшена из своего вагона, и она упала с высокой насыпи, но не получила никаких повреждений».[718] О царе императрица писала, что «Саша сильно защемил ногу… потом он несколько дней хромал, и нога его была совершенно черная от бедра до колена».[719] Все остальные, по словам Марии Федоровны, «были с окровавленными лицами и руками, частично это была кровь от ран из-за осколков стекла, но в основном это была кровь тех бедных людей, которая попала на нас».[720]

Уже в день катастрофы А. В. Богданович записала в дневнике, что «Раухфус (доктор) боится, что будут последствия у великой княгини Ольги от падения».[721] Великий князь Константин Константинович после встречи 22 октября 1888 г. в Гатчине спасшейся семьи записал: «Они в один голос говорят, что как бы воскресли из мертвых и вступили в новую жизнь. Словно с войны возвращались они с перевязанными руками, головами».[722]

Крушение в Борках. 1888 г.

М. Зичи. Железнодорожная катастрофа под Борками. 1888 г.