Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

По мере того как Джон Хантер становился все более известным, спрос на его услуги хирурга и консультанта быстро увеличивался. Его рабочий день становился все длиннее. Он начинал делать вскрытия до шести утра и заканчивал к завтраку в девять. До полудня он принимал пациентов в своем доме, после чего отправлялся на вызовы по домам и в больницу, где при необходимости проводил хирургические операции. Обедал он в четыре, после чего ложился вздремнуть в течение часа. Вечера он проводил, диктуя секретарю результаты своих исследований или за подготовкой и чтением лекций. В полночь, когда семья ложилась спать, дворецкий приносил свежую лампу, чтобы его хозяин мог продолжать работать еще несколько часов. Это описание вызывает в памяти слова английского эссеиста Уильяма Хэзлитта: «Гениальные люди не потому преуспевают в какой-либо профессии, что старательно трудятся на выбранном поприще, а они упорно работают, потому что преуспевают».

В том же году, когда Хантер был избран в Королевское общество, он провел на себе эксперимент, ставший одним из самых известных за всю историю науки: он привил себе две венерические болезни в попытке доказать, что сифилис и гонорея являются двумя отдельными проявлениями одного и того же «токсина» (некоторые ученые ставят под сомнение факт, что сам Хантер был тем анонимным субъектом, о котором он писал в своих работах, хотя считается, что это был именно автоэксперимент). Эту историю пересказывали и перевирали так много раз, что те, кто кроме этого мало что знает о Хантере, помнят его как бескорыстного человека, который заразил себя гонореей и сифилисом во имя науки, проведя следующие три года за анализом своих выделений и язв.

Последовательность событий описана в книге, опубликованной Хантером в 1786 году под названием «Трактат о венерических заболеваниях». В мае 1767 года он окунул ланцет в гонорейный гной и заразил себя, проколов крайнюю плоть и головку своего пениса. Симптомы гонореи развились быстро, а затем появились проявления сифилиса. Области, пораженные на ранней стадии заболевания, он лечил прижиганием и локальным химическим ожогом. Для избавления от более поздних симптомов он прикладывал на поврежденные участки ртуть, как было принято в то время. Эти методы лечения часто были эффективными. Фактически ртуть работала так хорошо, что она в различных формах оставалась основным лекарством от сифилиса даже после того, как Пауль Эрлих представил миру «волшебную пулю» сальварсан в 1910 году. До широкомасштабного использования пенициллина ближе к середине нынешнего столетия каждому студенту-медику, размышлявшему о сомнительном свидании, приходилось принимать во внимание хорошо известную максиму, что ночь с Венерой (Venus) может привести к году с Меркурием (Mercury – ртуть).

Поскольку в результате своего автоэксперимента Хантер заразился и гонореей, и сифилисом, возросла его убежденность в том, что это лишь разные проявления одной болезни, сопровождающейся различными поражениями разных тканей тела. Источником его ошибки был загрязненный инструмент, с помощью которого он инфицировал себя. Он неосознанно привил себе обе болезни сразу. Хотя главный вывод был ошибочным, эксперимент Хантера, безусловно, был научным успехом. На протяжении трех лет он внимательно наблюдал за проявлением возобновляющихся симптомов и сделал первое подробное описание клинического течения венерических заболеваний. Несколько десятилетий после публикации работы Хантера его метод изучения эволюции патологического процесса в человеческом теле служил примером для многих ученых. Естественно, никто не знал, что сам Хантер был объектом эксперимента, но легионы читателей, прочитав его сочинение (еще при жизни автора вышло второе издание книги и были сделаны ее переводы на многие языки), поняли, что лучший способ исследования хронических заболеваний состоит в непрерывном наблюдении за одним пациентом с момента заражения до окончания процесса.

Сифилис во многих отношениях является показательной болезнью для исследования. Поскольку эта инфекция поражает каждую ткань тела, появляется возможность наблюдать, как реагируют отдельные органы на патогенный агент. Это новая, крайне важная парадигма, суть которой состоит в том, что процесс воспаления, с одной стороны, вредит жертве болезни, а с другой – является механизмом излечения.