Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Двое его бывших младших хирургов Хойер и Монт Рид, к которым Холстед испытывал большое уважение, были вызваны из Цинциннати, где они с недавних пор возглавляли новое отделение хирургии. Утром 25 августа они обследовали желчный канал своего профессора и удалили единственный камень, перекрывавший его. Зашивая проток, они использовали технику, разработанную их пациентом. В послеоперационном периоде возникли осложнения: 3 сентября во второй половине дня началось кровотечение в желудочно-кишечном тракте. Несмотря на переливание крови, ситуация ухудшалась, и утром в четверг, 7 сентября 1922 года, Хойер и Рид потеряли своего боготворимого наставника из-за развившейся послеоперационной пневмонии.

После аутопсии кремированные останки самого выдающегося в мире хирурга доставили назад в Нью-Йорк, чтобы захоронить их на кладбище Гринвуд в Бруклине. Уильям Холстед нашел последнее пристанище на этом участке в два квадратных километра, раскинувшемся на пологих зеленых холмах на берегу Нью-Йоркской бухты, откуда открывается потрясающий вид на Нижний Манхэттен, где талантливый врач одержал свои первые победы в хирургии и пережил ужасные мучения. Недалеко от его могилы похоронены такие важные для истории Америки личности, как Гораций Грили, Генри Уорд Бичер, Питер Купер и Сэмюэл Ф. Б. Морзе. Они достойны находиться в одной компании с величайшим хирургом и ученым, когда-либо рожденным в США.

14. Триумф медицины двадцатого века. Хелен Тауссиг и хирургическое лечение врожденного порока сердца

Величайший эксперимент Джонса Хопкинса в области медицинского образования просто не мог потерпеть фиаско. Хотя цели группы идеалистов, обеспечивших прочную финансовую основу этого проекта, были несколько иллюзорны, они не были недостижимы. Сочетание прозорливости и субсидирования, направленных на решение актуальных рациональных целей, обеспечило стремительное развитие событий. Создание медицинского центра Хопкинса в период между 1876 и 1893 годами было, по словам одного журналиста, «благословенным сочетанием денег, личностей и обстоятельств». Результатом стала новая парадигма университета, медицинская школа и больница, генерирующие возможности и профессиональные кадры, благодаря которым вся американская система обучения врачей преобразится из шлака в серебро.

В год инаугурации Университета Хопкинса было немало ярких знамений. Столетие со дня рождения США было отмечено двумя важными событиями в мире медицины, олицетворявшими упрямое нежелание молодой нации принять новую науку, столь отчаянно необходимую для ее дальнейшего развития, одним в Германии и другим в Америке: в Бреслау Роберт Кох впервые доказал существование бактерий, вызывающих конкретные заболевания, а в Филадельфии попытка Джозефа Листера представить научное обоснование антисептики встретила прохладный прием скептически настроенной аудитории выдающихся хирургов. Работа Коха с бациллой сибирской язвы стала эффективным доказательством бактериальной теории заражения, но только для тех, кто был готов услышать известие о том, что наука может прийти на службу спасения человечества. Роль медицинской школы Джонса Хопкинса была очевидна. Во-первых, ей следовало стать для американских врачей и педагогов убедительной иллюстрацией того, что без серьезного развития медицинской науки не может быть никакого прогресса в искусстве исцеления, а во-вторых, источником, от которого это новая отрасль науки должна рассеяться по всем больницам и университетам Северной Америки, способствуя распространению бактериальной теории за пределами Атлантики.

Учредители Университета Хопкинса прекрасно понимали исключительность своей миссии. С самого начала на базе лабораторий были учреждены ассистентура и стипендии, соответствующие по уровню возможностей интернатуре и обеспечению проживания, которые предоставлялись студентам клинических медицинских специальностей – хирургии и педиатрии. Как и другие ученые, прошедшие подготовку в этом университете, выпускники медицинского факультета были широко востребованы во всех образовательных учреждениях страны. По крайней мере, благодаря их особым навыкам и многообещающему исследовательскому потенциалу они вдохнули новые жизненные силы в прозябающие по инерции преподавательские сообщества страны.