Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Морганьи – мое любимое противоядие. Когда я, скрываясь от настоящего, погружаюсь в прошлое, он всегда ждет меня там с изумительно подробными историями болезни, представляющими собой ровно настолько сложную задачу, чтобы позволить мне блеснуть своими талантами, как своего рода Уолтеру Митти в области диагностики. На написанных им двух тысячах четырехстах страницах я обнаружил случаи, среди которых первые описания известных сегодня болезней: легочной пневмонии, аневризмы, коарктации и сифилиса аорты, а также недостаточности и стеноза клапанов, сердечной блокады Стокса – Адамса, легочного стеноза, тетрады Фалло, митрального стеноза и регургитации, эндокардита, туберкулеза легких, эмболии бедренной артерии, нефрита, сифилиса головного мозга, рака желудка и кишечника, кишечных полипов, язвенного колита, болезни Крона, свища прямой кишки, грыжи Рихтера, цирроза печени, панкреатита и увеличенной предстательной железы. В его работе осталось еще много неоткрытых сокровищ, которыми можно заняться в будущие зимние вечера.

Морганьи описал атеросклероз коронарных артерий, который сопровождает боли, вызываемые стенокардией. Также он был первым, кто показал, что инсульт возникает не из-за повреждения мозгового вещества, а из-за патологических изменений в питающих его кровеносных сосудах. Каждый из этих обзоров был гигантским прорывом в понимании болезни. Пациенты, представленные читателю иногда по имени и каждый раз по профессии, фигурально выражаясь, сходят с книжных страниц, и невольно приходит на ум внушающее благоговейный страх замечание, которое должно быть выгравировано на стенах современных больничных кабинетов аутопсии: Hic est locus ubi mors gaudet succurso vitae – «Это место, где торжествует смерть, приходя на помощь жизни».

В De Sedibus есть и другие сверкающие самородки, о ряде которых я стесняюсь (но лишь на мгновение) упомянуть, потому что эти истории иногда звучат скабрезно, а иногда зловеще. Морганьи был слишком достойным человеком, чтобы обвинять его в преднамеренном стремлении вызвать у своих читателей нездоровый интерес, но тем не менее он невольно делал это. Морганьи описывает случай, произошедший с молодой жрицей любви, которая в последний момент была охвачена таким неистовым порывом сексуального наслаждения, что разорвала выстилку аорты и умерла, предположительно, в момент особенно напряженного сладострастного изгиба. Вскрытие выявило, что причиной летального события явилось то, что мы сегодня называем расслоением аневризмы аорты с гемоперикардом. Вот бесстрастное описание Морганьи клинической истории болезни, которое может представлять собой первый отчет о редком наследственном заболевании, которое станет известным как синдром Марфана – по имени француза, сделавшего его обзор в 1896 году:

Проститутка двадцати восьми лет, худощавого сложения, имела жалобы в течение нескольких месяцев и особенно в последние пятнадцать дней на определенную вялость, а также отвращение к пище и почти ко всему остальному, вследствие чего меньше употребляла еды и больше неразбавленного вина, которым всегда была склонна злоупотреблять. Некий распутник пришел в ее дом и спустя немного времени вышел с выражением недоумения и беспокойства на лице; прошло два или три часа, она не появлялась; соседи, ставшие свидетелями этих событий, вошли и обнаружили ее мертвое, уже остывшее тело, лежащее в постели в такой позе, что не вызывало сомнения, чем она занималась, когда умерла, тем более, что на половых органах была видна мужская сперма.

Иногда история болезни, представленная Морганьи, настолько ужасает, что поражает воображение читателей. В 1704 году в Болонскую больницу для неизлечимо больных был госпитализирован мужчина с аневризмой, вызванной в его случае сифилисом; со вздувшимся участком аорты, который был готов в любую секунду прорваться сквозь кожу груди:

В одном месте начала просачиваться кровь; и мужчина сам чуть не порвал кожу (она была предельно тонкой в этой области, а пациент совершенно не представлял, какая опасность ему грозит), когда начал стаскивать бинты, чтобы показать свою проблему. Понимая серьезность ситуации, врач вовремя остановил его, порекомендовав не двигаться и со всей серьезностью и благочестием подготовиться к концу его бренной жизни, который был очень близок и неизбежен. На следующий день это действительно произошло из-за огромного избытка крови, как и было предсказано, хотя и не так скоро, как ожидал пациент. Тем не менее он оставался в сознании; почувствовав, как хлынула кровь, он не только вручил себя Богу, но собственными руками поднял таз, стоявший у постели, как если бы собирал кровь другого человека, и пристроил его под зияющую опухоль, пока к нему со всех ног бежали санитарки, на чьих руках он вскоре скончался.