Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Умерев, этот несчастный человек принес жертву медицинской науке, как и старик с аппендицитом, и проститутка с синдромом Марфана, и семьсот других пациентов, чьи органы были описаны Морганьи, а истории болезни изучались врачами по всей Европе и Америке с целью обучения методам, разработанным в Падуе. Пять профессоров, которым Морганьи отправил копии De Sedibus, сразу же поняли важность его работы, как и многие участники научных сообществ, членом которых был его автор. В течение трех лет после публикации потребовался выпуск второго, а затем и третьего издания книги из-за высокого спроса на нее. В 1764 году Морганьи посетил врач из Филадельфии Джон Морган. Американец написал в своем дневнике, что трактат De Sedibus получил «наивысшую оценку по всей Европе, и все копии последнего [третьего] издания уже раскуплены». В том же году Сэмюэль Бард, основатель колледжа врачебного дела и хирургии при Колумбийском университете, писал своему отцу из Эдинбурга, что De Sedibus – это книга, на которую, насколько мне известно, здесь возлагают большие надежды».

И их ожидания оправдались. Благодаря De Sedibus врачи узнали, что симптомы их пациентов указывают на внутренние источники болезни. После публикации работы Морганьи было уже недостаточно просто выслушать историю пациента, осмотреть его, проверить пульс и взглянуть на мочу. Отныне врачи будут искать новые жалобные крики страдающих органов, крики не столь очевидные, требующие большего внимания, чтобы быть услышанными. Выучив уроки De Sedibus, целители стали составлять более подробные истории болезни и задавать пациентам наводящие вопросы, чтобы получить дополнительную информацию, не лежащую на поверхности. Это самый деликатный элемент искусства диагноста, искусства физического осмотра, которое берет свое начало не в безвозвратно утерянных навыках Гиппократа, а в техниках, разработанных после выхода в свет работы Морганьи. Используя знания трехмерной анатомии, врачи стали проводить пальпацию более тщательно; перкуссию, выстукивание для выявления различий в плотности ткани, описал в 1761 году немецкий врач Леопольд Ауенбруггер, но его работа не была оценена по достоинству, поэтому эту методику пришлось заново открывать ученику Морганьи французу Жану-Николасу Корвисарту. Но самое сакраментальное событие в развитии физической диагностики произошло в 1816 году, когда Рене Лаэннек изобрел стетоскоп, вдохновив врачей к дальнейшим открытиям в методологии медицинской экспертизы.

Репутация Морганьи и до 1761 года была впечатляющей, а после опубликования De Sedibus на него стали смотреть как на ведущего ученого в области медицины. В своем журнале Джеймс Босуэлл рассказывает забавную историю о Сэмюэле Джонсоне, предложившем ему написать в Падую письмо и попросить профессора произвести вскрытие скорпиона, чтобы разрешить биологический спор между ними. Босуэлл предпринял грандиозный тур на континент для встречи с Морганьи, которого он описал в своих воспоминаниях за 27 июня 1765 года как «прекрасного достойного человека в летах», считавшего, что он посвятил научным исследованиям слишком много времени из своих восьмидесяти трех лет: «Я провел свою жизнь среди книг и трупов». Фредерик Поттл, биограф Босуэлла, писал, что молодой шотландец отправился в Падую с целью «отчасти встретиться со знаменитым ученым, отчасти получить профессиональный совет» относительно постоянно возобновлявшейся гонореи, которая преследовала его после частых любовных интрижек. Морганьи посоветовал ему не употреблять алкоголь, делать легкие физические упражнения и прекратить спринцеваться. Ни к одной из рекомендаций Босуэлл, похоже, не прислушался. Отношение профессора к медицине и к жизни иллюстрируют слова, сказанные им британскому гостю: «Врач учится у природы, которая действует поступательно, шаг за шагом, без рывков и ограничений». Порывы и ограничения были в стиле Босуэлла, так что он был обречен на долгую и глубокую связь со своей капающей болезнью.