Враг (ЛП)

  Но когда его работодатель так много знал о нем и его врагах, Виктору приходилось быть осторожным, чтобы его кассир был доволен. Он также знал, что, когда такого рода работа шла не по плану, люди, участвовавшие в ней, умирали преждевременно. Виктор прекрасно понимал, что его полезность может иссякнуть без предупреждения, а любая договоренность, сделанная для него, может стать потенциальной засадой. Но Виктор был честен в том, что сдержал свое слово. Он погасит свой долг.

  Выйдя из отеля, он некоторое время шел, пока не нашел телефон-автомат. Он набрал гамбургский номер, который ему дали. Женщина ответила по-немецки. У нее был голос многолетнего заядлого курильщика.

  'Да?'

  — Георг, пожалуйста, — сказал он.

  Она закашлялась, и прошло тридцать секунд, прежде чем мужской голос заговорил. 'Да?'

  — У нас есть общий знакомый, — сказал Виктор. — Мне сказали, что у тебя есть кое-что для меня.

  — Завтра в девять вечера садитесь на паром линии шестьдесят два из Ландунгсбрюкена в Финкенвердер. Возьмите с собой экземпляр «Hamburger Abendblatt». Держите его в левой руке. Оставайтесь на верхней палубе по левому борту. Не бери с собой оружия.

  Линия оборвалась прежде, чем он успел ответить.

  Виктор заменил трубку. Он не вел дела таким образом. Если договоренности не могут быть достигнуты без личной встречи, их следует проводить в нейтральном месте. Паром можно считать нейтральным, но встреча там не состоится. Кто-нибудь сядет и отведет его туда, где ждет Георг. Это определенно не было бы нейтральным местом. В качестве альтернативы, если что-то пойдет не так, паром станет плавучей ловушкой.

  Вернувшись в гостиничный номер, Виктор поставил стул, зажатый под дверной ручкой, проверил, заряжен ли ЗИГ, засунул его за пояс и, полностью одетый, лег на кровать поверх одеяла. Еще три работы, и он может вернуться к жизни. К чему бы это ни приравнивалось.

  Он думал о крике, пока не уснул.

  ГЛАВА 4

  Афины, Греция

  В то же время, примерно в девятистах пятидесяти милях к юго-востоку, Ксавьер Калло пытался скрыть свою растущую эрекцию от шести футов светловолосой норвежской сексуальности, которую он каким-то образом ухитрился подобрать. Американка идеально расставила ловушку, и она попала прямо в нее. Он сидел за одним из столиков в баре, потягивал «Круг» и давал официанткам купюру в пятьдесят евро каждый раз, когда они чуть ли не вытирали его стол. Это была одна из его лучших тактик. Официанткам нравились чаевые, и еще больше им нравились смехотворно огромные чаевые. Когда приходили такие советы, они рассказывали о них людям. Люди рассказывали об этом другим, и вскоре каждый охотник за золотом смотрел на маленького лысеющего парня, сидящего в одиночестве в углу.

  На стенах бара было полно произведений современного искусства, которые выглядели так, как будто племянница Калло могла бы сделать что-то после слишком большого количества электронных номеров. Вокруг столов не было стульев. Вместо этого были мягкие табуретки, которые были такими же неудобными, как и казались. За барной стойкой стояло огромное количество бутылок, аккуратно выровненных и подсвеченных. Они гипнотически светились в еще более пьяном мозгу Калло.

  Еще до прихода блондина Калло позволил паре шалопаев упасть в обморок, но когда в дверях бара появилась статная богиня викингов, он прогнал их. Калло нравились высокие женщины, и он знал, что это хорошо, если они ближе к пяти футам, чем к шести, но большинство девушек, с которыми он оказывался, были всего на несколько дюймов выше его. На шпильках норвежская красавица затмила его.

  Она сидела рядом с ним исключительно из-за денег, которые он мигал, но Калло это не волновало. Важно то, что она хотела его. Она тоже была хорошим собеседником, стильным, и ей нравилось, что он американец. Она хотела услышать о нем все. Где он жил? Чем он зарабатывал на жизнь? Была ли у него семья? Что он делал в Афинах? Что он любил делать для развлечения?

  — Я торговец бриллиантами, — пробормотал Калло. «Я живу повсюду. У меня есть бывшая жена, но нет детей. Я в Афинах, чтобы расслабиться, и мне нравится заниматься разными вещами».

  — Ого, — сказал блондин, подходя ближе. «Я люблю бриллианты. Они такие сексуальные».

  Ее английский был безупречен, и у нее не было норвежского акцента, который мог бы уловить Калло. Не то чтобы он знал, как они звучат. Ей тоже нравилось шампанское, и она попросила Калло заказать еще одну магнум, но, похоже, больше пил он. Он знал ее всего двадцать минут, но был уверен, что любит ее.

  Когда она прошептала ему на ухо и спросила, не хочет ли он вернуться к ней домой, он понял, что его ждет ночь в его жизни. Он последовал за ней на улицу. Бар находился в центре Афин и выходил окнами на море. Калло любил греческие острова и всегда приезжал туда после большой распродажи бриллиантов.