Врата Обелиска

Кульминацией практик Нэссун становится день очередного нападения банды неприкаянных, утром, когда роса еще лежит на пепле и лесной подстилке.

Банда, которую вырезал Шаффа, исчезла; это новые негодяи, которые не знают об опасности. Нэссун уже не отвлекается на отца, как тогда, она уже не беспомощна, и когда она замораживает одного из налетчиков, большинство разбегается. Но она в последний момент замечает в одной из них клубок нитей, и ей приходится прибегнуть к орогении старого стиля (так она начала о ней думать), чтобы провалить землю у нее под ногами и поймать ее в яму.

Налетчица бросает в Нэссун нож, когда та заглядывает через край, ей везет, что он проходит мимо. Но, оставаясь вне зоны видимости, Нэссун тщательно следует по нити и находит трехдюймовую деревянную щепку, всаженную в руку женщины так глубоко, что та царапает кость. Это отравляет ее кровь и убьет ее; зараза уже проникла так глубоко, что рука ее распухла в два раза. Общинный доктор или даже приличный коновал мог бы вытащить щепку, но у неприкаянных нет роскоши профессионального ухода.

Они живут удачей, а Зимой ее мало.

Нэссун решает стать удачей этой женщины. Она устраивается поблизости, чтобы сконцентрироваться, а затем осторожно – пока женщина ахает, бранится и вопит – В чем дело? – вытаскивает щепку. Когда она снова заглядывает в яму, женщина стоит на коленях, стонет, держась за кровоточащую руку. Нэссун запоздало понимает, что надо бы научиться анестезии, потому снова устраивается за деревом и пытается на сей раз поймать нерв. Приходится потратить некоторое время, чтобы научиться отключать его и не вызывать большей боли.

Но ей удается, и когда она заканчивает, она благодарна налетчице, которая лежит и стонет в беспамятстве в яме. Нэссун понимает, что ей нельзя дать уйти – если она останется жить, она будет умирать долго и тяжко или вернется в другой раз и снова будет угрожать тем, кого Нэссун любит. Потому Нэссун в последний раз бросает свои нити и на сей раз аккуратно рассекает верхнюю часть ее позвоночника. Это безболезненно и гораздо милосерднее, чем то, что эта женщина готовила для Нэссун.

Теперь она бежит вверх по холму к Найденной Луне, ликуя в первый раз с той минуты, как убила Эйтца. Она так жаждет увидеть Шаффу, что едва замечает, как остальные дети поселения бросают свои дела и провожают ее ледяными взглядами. Шаффа объяснил им, что то, что она сделала с Эйтцем, – несчастный случай, и заверил ее, что со временем они переменят свое отношение к ней. Она надеется, что так и будет, поскольку ей не хватает их дружбы. Но сейчас это не важно.

– Шаффа! – Она впервые заглядывает в хижину Стражей. Там только Нида, она стоит в углу, как часто с ней бывает, глядя куда-то в пространство, словно задумавшись. Однако ее взгляд фокусируется, как только Нэссун входит, и она улыбается своей пустой улыбкой.

– Привет, малышка Шаффы, – говорит она. – Ты сегодня радостная.

– Привет, Страж. – Она всегда вежлива с Нидой и Умброй. Даже если они и хотят ее убить, это не повод забывать о манерах. – Вы не знаете, где Шаффа?

– Он в тигле с Вудехом.

– Спасибо! – Нэссун спешит прочь, не задерживаясь. Она знает, что Вудех после гибели Эйтца самый способный, это единственный ребенок в Найденной Луне, у которого есть некоторая надежда связаться с обелиском. Нэссун считает это делом безнадежным, поскольку никто не может его обучать так, как необходимо ему, ведь он маленький и хрупкий. Вудех никогда не пережил бы маминого тигля.

Все же она вежлива и с ним. Она подбегает к краю внешнего тренировочного круга почти что вприпрыжку и держит свою орогению в состоянии покоя, чтобы не отвлекать его, поскольку он поднимает большую базальтовую колонну из земли, а затем пытается загнать ее назад. Он уже тяжело дышит, хотя колонна движется не очень быстро. Шаффа напряженно смотрит на него, но улыбается не так широко, как обычно.

Наконец Вудех загоняет колонну обратно в землю. Шаффа берет его за плечо и помогает сесть на скамью, что явно необходимо, поскольку Вудех едва на ногах стоит. Шаффа бросает взгляд на Нэссун, та кивает и бежит назад в столовую, чтобы налить из кувшина стакан фруктовой воды и принести ему. Когда она его приносит, Вудех смотрит на нее и моргает, затем, устыдившись своего замешательства, робко кивает и берет стакан. Шаффа всегда прав.

– Тебе помочь дойти до спальной? – спрашивает Шаффа.

– Я сам дойду, спасибо, – говорит Вудех. Он бросает взгляд на Нэссун, и она понимает, что Вудех был бы рад помощи, но понимает, что не надо становиться между Шаффой и его любимой ученицей. Нэссун смотрит на Шаффу. Она возбуждена, но может подождать. Он поднимает бровь, затем наклоняет голову и протягивает Вудеху руку, чтобы помочь ему встать.

Как только Вудеха укладывают в постель, Шаффа возвращается туда, где Нэссун ждет его сидя на скамье. Она успела успокоиться, что хорошо – она знает, что следует выглядеть спокойной, холодной и профессиональной, чтобы убедить его позволить недостаточно взрослой, полуобученной девочке поставить на нем магический эксперимент.