Врата Обелиска

– Мне это не нравится, – сказала тебе Юкка. Она снова в общине, организует оборону, которая понадобится, если в туннели прорвутся. Настоящая опасность настанет тогда, когда лазутчики Реннаниса обнаружат вентиляционные выходы жеоды Кастримы. Они хорошо спрятаны – одна в пещере подземной реки, остальные в столь же потаенных местах, словно строители Кастримы сами опасались нападения, – но если их перекроют, жителям общины придется выйти. – И на них работают некоторые камнееды. Ты достаточно опасна, Исси, ржавски способна уделать армию, я признаю, но никто из нас не способен сражаться с камнеедами. Если тебя убьют, мы потеряем наше лучшее оружие.

Она говорит тебе это на Смотровой Площадке, где вы вдвоем встретились, чтобы разобраться с делами. Вы испытывали неловкость около суток по отношению друг к другу. Запретив голосование, ты подорвала авторитет Юкки и уничтожила иллюзию того, что у всех есть голос в правлении общины. Ты до сих пор уверена, что это необходимо; никто не должен решать, чью жизнь стоит защищать, а чью – нет. Она согласилась, признала это в вашем разговоре. Но это повредило ей.

Ты не стала извиняться, но попыталась зашпаклевать трещины.

– Лучшее оружие Кастримы – ты, – твердо сказала ты. И ты даже не лгала. То, что Кастрима столько прожила, эта община глухачей, которой ни разу не удалось линчевать рогг, открыто живущих среди них, настоящее чудо. Даже если «еще не устроили геноцида» – низкая планка, то другие общины и до такого не дотянули. Ты отдаешь ей должное.

Это смягчает неловкость между вами.

– Ладно, ты только, ржавь побери, не умирай, – сказала она тебе наконец. – Не уверена, что без тебя смогу сейчас держать весь этот бардак в руках. – Юкка умеет заставлять людей считать, что у них есть причина что-то делать. Потому она и главная.

И именно потому ты сейчас идешь через верхнюю Кастриму, которая превращена солдатами Реннаниса в военный лагерь, и тебе по-настоящему страшно. Всегда труднее сражаться за кого-то другого, чем за себя.

Пепел непрерывно падает уже целый год, и община засыпана им по колено. Недавно прошел как минимум один дождь, прибив его, так что ты сэссишь что-то вроде грязевой корки под пыльным слоем, но даже и он внушителен. Вражеские солдаты высовываются из входов и дверей некогда пустых домов, глядя на тебя, а неутрамбованный пепел, сползающий по скатам крыш, наполовину засыпал стены. Им пришлось откапывать окна. Солдаты выглядят… как просто люди, поскольку у них нет униформы, но все же в них есть нечто общее: они полностью санзе или внешне очень похожи на санзе. Когда возможно понять цвет их поблекших от пепла одежд, ты замечаешь красноречивые обрывки более дорогой, тонкой ткани у них на рукаве, запястье или лбу. Они уже не бездомные экваториалы, стало быть; они основали общину. Нечто более древнее и примитивное, чем община – племя. И теперь они пришли забрать то, что принадлежит тебе.

Но в остальном они просто люди. Многие твоих лет или старше. Ты догадываешься, что многие из них – лишние Опоры или неприкаянные, старающиеся доказать свою полезность. Мужчин чуть больше, чем женщин, но это тоже следствие того, что большинство общин куда охотнее выгоняют тех, кто не может производить детей, чем тех, кто может, но количество женщин здесь говорит о том, что перед Реннанисом не стоит проблема здоровья населения. Сильная община. Их глаза следят за тобой, пока ты идешь по главной улице верхней Кастримы. Ты знаешь, что выделяешься своей не покрытой пеплом кожей, чистыми волосами и яркой одеждой. Ты всего лишь в коричневых кожаных штанах и белой рубахе, но эти цвета стали редкими в мире серых улиц, серых мертвых деревьев и серого низкого пасмурного неба. К тому же ты видишь, что ты тут единственная срединница и, по сравнению с большинством из них, ты невысока.

Это не имеет значения. За тобой плывет шпинель, держась точно в футе позади твоей головы и медленно вращаясь. Ты не заставляешь ее это делать. Ты на самом деле не знаешь, почему она так себя ведет. Если ты только не держишь ее в руке, она ведет себя так: ты пыталась положить ее, но она всплывала и следовала за тобой вот так. Надо было спросить Алебастра, как укротить ее, прежде чем ты его убила, но ладно. Сейчас она чуточку мерцает, из реальности в прозрачность и обратно, и ты можешь слышать – не сэссить, слышать – слабое гудение энергий в ней, когда она поворачивается. Ты видишь, как дергаются лица людей, когда они это замечают. Может, они и не знают, что это, но, когда слышат ее, понимают, что это опасная штука.