Врата Обелиска

Ты глубоко в ее теле, ищешь металлическую решетку железа и пытаешься сэссить различие между его структурой и железом ее крови и… вот оно. Серебристое мерцание магии. Ты не ожидала этого среди холодного течения клеток ее тела. Тонки не превращается в камень, как Алебастр, и ты никогда не сэссила магии в любом другом живом существе. И все же здесь, внутри Тонки, что-то постоянно мерцает, серебристое, нитеобразное, поднимающееся вверх через ее ноги – откуда плевать, – кончающееся железным острием. Немудрено, что эта штука движется так быстро, подпитываемая чем-то иным. Используя этот источник энергии, оно тянет вперед свои собственные щупальца, чтобы присоединиться к плоти Тонки и проталкивать себя. Потому ей больно – потому, что каждая клетка, которой оно касается, дрожит и горит, а затем умирает. Щупальца становятся все длиннее при каждом контакте; эта хреновина растет, продвигаясь сквозь нее, питаясь ею каким-то непостижимым образом. Ведущие щупальца прощупывают путь, ориентируясь на сэссапины Тонки, и ты инстинктивно понимаешь, что допустить ее туда будет ПЛОХО.

Ты пытаешься схватить нить-корень, надеясь, что это остановит штуку, или ей не будет хватать силы, но

О

нет

здесь ненависть

мы все делаем то, что должно

здесь гнев и

а; привет, маленький враг

– Эй! – Хьярка кричит тебе прямо в ухо. – Просыпайся, мать твою!

Ты выныриваешь из тумана, в который сама не понимаешь, как погрузилась. Хорошо же. Ты не трогаешь корневых нитей, чтобы не получить иного представления о том, что движет этой штукой. Этого короткого контакта, однако, достаточно, потому что ты знаешь, что делать.

Ты представляешь ножницы с лезвиями из мерцающего серебра, отточенными до бесконечности. Отрезать острие. Отрезать щупальца, чтобы снова не отросли. Отрезать отравление прежде, чем оно вгонит крючки глубже в нее. Делая все это, ты думаешь о Тонки. Ты хочешь спасти ее жизнь. Но сейчас для тебя Тонки – не Тонки, а ансамбль частицы веществ. Ты делаешь разрез.

Это не твоя вина. Я знаю, что ты бы не поверила никогда, но это… не так. И когда тебе удается расслабить сэссапины и вернуть сознание в макромасштаб, ты видишь, что полностью покрыта кровью. Ты удивлена. Ты не совсем понимаешь, почему Тонки лежит на полу, хватая воздух ртом, ее тело окружает расползающаяся лужа крови, а Хьярка орет, чтобы один из Опор дал ей свой пояс. Ты ощущаешь толчок железного острия поблизости и в тревоге отшатываешься, поскольку понимаешь теперь, что пытаются сделать эти штуки и что они злые. Но когда ты поворачиваешься, чтобы посмотреть на железное острие, ты в смятении, поскольку ты видишь лишь гладкую бронзовую кожу в потеках крови и обрывок знакомой ткани. Затем какое-то дерганье, вес, проявляющийся в твоей руке, и… И… Ты держишь отсеченную руку Тонки.

Ты роняешь ее. Скорее отшвыриваешь в шоке. Она пролетает за Юккой и Опорами, которые сгрудились вокруг Тонки и что-то делают, может, пытаются спасти ей жизнь, а ты даже не можешь отвернуться, поскольку видишь, что срез руки Тонки совершенен, чуть скошенный, он все еще кровоточит и дергается, поскольку ты только что отсекла ее, но, подожди, это не единственная причина.

Ты видишь, как из маленькой дырки возле кости что-то протискивается вперед. Эта дырка – поперечный срез артерии. Это что-то – то самое железное острие, которое падает на гладкий зеленый пол и лежит среди пятен крови, как совершенно безобидный кусочек металла.

Привет, маленький враг.

Интерлюдия

Есть то, чего ты никогда не увидишь, но это повлияет на всю твою оставшуюся жизнь. Представь это. Представь меня. Ты думаешь, что понимаешь, что я такое, как сознательной частью разума, так и своей инстинктивной, животной частью. Ты видишь каменное тело, одетое плотью, и даже хотя ты никогда по-настоящему не верила, что я человек, ты думала обо мне как о ребенке. И до сих пор так думаешь, хотя Алебастр рассказал тебе правду – я не был ребенком даже прежде, чем зародился ваш язык. Возможно, я вообще никогда не был ребенком. Но одно дело слышать, другое – верить.

Тебе следует представить меня тем, чем я по-настоящему являюсь среди своих сородичей – старым, могущественным и очень опасным. Легендой. Чудовищем.

Тебе следует представить…