Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Что-что, Барбара?

— Говорю, что ты бессовестно загружаешь работой Джудит Гастингс. Теперь, когда капитан Гастингс приехал, мы с ним совместными усилиями положим этому конец.

По-моему, доктор Франклин не был мастером вести разговор в шутливом тоне. Он встрепенулся и вопросительно посмотрел на Джудит.

— Если я перегнул палку, вы должны мне сказать, — торопливо проговорил он.

— Они шутят, — сказала Джудит. — Кстати о работе — я хотела вас спросить о красителе для второго предметного стекла, знаете, о том, которое…

Он оживленно ее перебил.

— Да-да, конечно, если вы не против, давайте пойдем в лабораторию. Хотелось бы убедиться…

Продолжая говорить, они вышли из комнаты.

Барбара Франклин откинулась на подушки и обреченно вздохнула.

Сестра Крейвен вдруг бросила с нескрываемой досадой:

— Уж если кто и эксплуататор, так это мисс Гастингс!

Миссис Франклин снова вздохнула.

— Я слишком чувствую свою неполноценность, — едва слышно проговорила она. — Знаю, мне следует больше интересоваться работой Джона, но я просто не в силах. Видимо, у меня какой-то изъян…

Она осеклась — Бойд Каррингтон, стоявший у камина, громко фыркнул.

— Чепуха, Бэбс, — сказал он. — С тобой-то как раз все в порядке. Можешь не волноваться.

— Билл, дорогой, как же не волноваться. Я прихожу в отчаяние от себя самой. Ведь все это… вызывает у меня отвращение, и я ничего не могу с собой поделать. Эти морские свинки, эти крысы, эти… Брр! — Она передернулась. — Знаю, я просто глупая. Но меня от всего этого тошнит. Мне хочется думать о чем-то приятном, радостном — о птицах, о цветах, о резвящихся детях. Вы-то меня понимаете, Билл.

Он подошел к ней и взял ее умоляюще простертую к нему руку. Когда он склонился над нею, лицо у него стало совсем другое — нежное, ласковое. Это было поразительно — ведь обычно Бойд Каррингтон — воплощенная мужественность.

— Бэбс, ты совсем не изменилась, все та же семнадцатилетняя девочка, — сказал он. — Помнишь оранжерею у вас в саду, поилку для птичек, пальмы? — Бойд Каррингтон обернулся ко мне. — Мы с Барбарой старые друзья детства.

— Ну уж и «старые»! — возмутилась она.

— Ах, ну конечно же — ты моложе меня на пятнадцать лет. Я был уже юноша, а ты совсем кроха, и я с тобой играл… Таскал тебя на закорках. Потом вернулся, а ты превратилась в прелестную юную леди, только начала выезжать в свет, я тогда тоже внес лепту — обучил тебя играть в гольф. Помнишь?

— Ах, Билл, неужели ты думаешь, я могу забыть? Мои родители здесь жили, а Билл приезжал в Неттон к своему дяде, старому сэру Эверарду, — объяснила она мне.

— Там не дом, а мавзолей какой-то. Как был, так и остался, — сказал Бойд Каррингтон. — Порой я отчаиваюсь сделать из него сносное жилище.

— Ах, Билл, его можно превратить в чудо, настоящее чудо!

— Это правда, Бэбс, но у меня нет воображения, и в этом вся загвоздка. Ванные комнаты, удобные кресла — да, но больше я ничего не могу придумать. Тут нужна женщина.

— Я же говорила, что готова тебе помочь. В самом деле готова, я не шучу…

Сэр Уильям с сомнением посмотрел на сиделку.

— Если ты в состоянии, я бы тебя туда отвез. Что скажете, сестра?

— Думаю, сэр Уильям, это пошло бы на пользу миссис Франклин, если, конечно, она будет осторожна и не будет переутомляться.

— Договорились, — сказал Бойд Каррингтон. — А теперь тебе надо хорошенько выспаться, чтобы завтра быть в хорошей форме.

Пожелав миссис Франклин доброй ночи, мы вышли. Спускаясь по лестнице, Бойд Каррингтон с грустью заметил:

— Вы не представляете, до чего прелестна она была в семнадцать лет. Я тогда вернулся из Бирмы, вы знаете, моя жена там умерла… Признаюсь честно, я без памяти влюбился в Барбару. Года четыре спустя она вышла за Франклина. По-моему, их брак счастливым не назовешь. Наверное, это одна из причин, почему она болеет. Доктор не сумел ни понять, ни оценить ее. А она необыкновенно чувствительна. Мне кажется, ее недомогание — это от нервов… Расшевелить ее, развлечь, заинтересовать — и она станет другой, совсем другой. Но этого бездушного лекаря занимают только пробирки, бактерии и западноафриканские туземцы. — Бойд Каррингтон гневно фыркнул.

В его словах что-то есть, подумал я. Однако удивительно, что его привлекает такое болезненное создание, как миссис Франклин, хотя, конечно, и прелестное своей хрупкой кукольной красотой. Сам-то он так и пышет энергией и здоровьем, и, казалось бы, слабые, невротические натуры должны вызывать у него отторжение. Однако Барбара, видимо, и вправду была в юности совершенно обворожительной девушкой, а идеалисты, к которым я причислил бы и Бойда Каррингтона, с трудом хоронят свои былые чувства.

Внизу на нас набросилась миссис Латтрелл и предложила сыграть в бридж[150]. Я уклонился под предлогом того, что хочу навестить Пуаро.

Мой друг уже лежал в постели. Кертис убирал в комнате, но вскоре вышел, притворив за собой дверь.

— Черт бы вас побрал, Пуаро, — сказал я, — вас и вашу жуткую привычку делать из всего тайну. Я весь вечер пытался вычислить вашего «Икс».