Врата Тагмета

   Уголь рывком поднялся на ноги. - "Ей нужен уход. Я пойду, найду одну из сестёр Блага, у которой есть молоко."

   - "Подожди," - сказала Джейм, когда он двинулся прочь, одной рукой обхватив плечи телёнка. - "Завтра погребальный костёр Горя и, как я понимаю, разделка всех коров, что умерли сегодня. А послезавтра - зимнее солнцестояние. Чингетай обещал нам новых коров, не говоря уж о проверенном быке. Ты не хочешь отправиться вместе со мной в мерикитскую деревню, выбирать новое стадо?"

   Уголь заколебался, собираясь с собой. Джейм почти могла видеть, как он отворачивается от смерти к жизни.

   - "Да," - сказал он чуть неуверенно. - "Мне должно это понравиться."

II

   РАССВЕТ СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ выдался облачным и угнетённым, лишь с отдельными неуверенными снежинками, дрейфующими к земле. Всё вокруг казалось приглушённым. Каинроновские ёндри приготовили погребальный костёр Горя на западной стороне нижнего луга, подальше от места, где прежде сожгли вторгшихся в замок мерлонгов, используя более лучшее дерево, чем то, которое они поставляли для различных очагов Тагмета, как будто предвидя заранее эту нужду. Кухня предоставила нужные специи; Марк - бутыль драгоценного масла из кладовой. Весь день гарнизон оставлял символические подарки в растущем на снегу сооружении, в демонстрации уважения, в котором они отказывали Каинроновской девушке в течении её жизни. Джейм только гадал, что именно они решили почтить. Как и раньше, она ощущала косящиеся на неё глаза, желающие увидеть, как она среагирует. Проходящие Каинроны также за нею наблюдали, с видом подавляемого вызова.

   Собираться начали в сумерках. Подпруга вышла из подземелья с эскортом из факелоносцев, держа на руках ребёнка, чьё имя, как узнала Джейм, было Бенджи, в честь Каинрона, которого убил Досада. Это был необычайно молчаливый младенец, с красным, надутым, лягушачьим лицом, которое, казалось, навечно застыло в какой-то невысказанной обиде. Джейм отметила, как скучились вокруг него ёндри и снова задумалась о том, что могло предвещать его появление.

   Новые факелы. Приближались похоронные драги Горя, несомые её товарищами Каинронами. Какой же маленькой и бледной казалась она под роскошным покрывалом. Это Марк предоставил его из каких-то своих запасов, о которых сама Джейм и не подозревала? Неважно. Она не станет скупиться.

   Гарнизон держался поодаль. Что бы они сами ни чувствовали, этот ритуал принадлежал другим. Это было впервые, когда они дозволили своим нежеланным гостям выступить на передний план.

   В деревянный каркас ткнулось несколько факелов. Пламя поползло всё выше и выше. Вперёд выступил Каинрон и бросил в растущее инферно кусок белой ткани. Складки материи затрепетали от потоков горячего воздуха, демонстрируя тёмные пятна, скоро поглощённые огнём. Вот как. Значит они действительно обращались с Горем как со своей леди, каждая капля крови воплощала собою жизнь, которую привязанный кендар посвятил своему лорду-созюрену.

   Джейм ощутила шевеление раздражения. Каинроны демонстрировали сейчас огромные притязания касательно статуса Горя и, соответственно, её ребёнка. Как бы то ни было, это не её забота, сказала она самой себе, но сомнения всё же остались.

   Погребальный костёр уже вовсю полыхал в безлунной ночи. В конце, не осталось ничего, кроме золы, и ребёнка.

III

   ХОЛОДНЫЙ, ЖЁСТКИЙ РАССВЕТ.

   Жур предпочёл не покидать их тёплой постели.

   Череп, напротив, бил копытом о землю. Что бы ни затевалось, он желал в этом участвовать. Джейм подёргала за стремена, и едва не вылетела из седла, когда он рывком опустил голову вниз.

   - "Ублюдок," - пробормотала она.

   Раторн только фыркнул, выпуская плюмажи пара.

   Под резкий цокот копыт, к ней присоединился Уголь, слабоногая Вредина висела мешком на холке его чалого коняги, тихонько похрапывая. Тёлка была настолько большой, что её копыта болтались почти рядом с коленями мерина. Судя по стоящим торчком ушам последнего, он не был особенно рад своей ноше.

   - "Что, неужели ты не сумел отыскать молочную корову?"

   - "О, я нашёл тут одну, но она не желает сотрудничать, так что я собираюсь выкормить Вредину самостоятельно."

   Он шлёпнул по раздутому кожаному мешку, привязанному к седлу. Тот отозвался громким бульканьем. - "Так что мы будем достаточно часто останавливаться, чтобы её понянчить."

   Череп осторожно принюхался к огузку телёнка.

   - "Блаа . . ." - сказала новорождённая, всё ещё в полусне, и пукнула.

   Череп отступил назад, тряся головой.