Врата Тагмета

   - "Пропади ты всё пропадом," - выругалась Джейм, когда звуки её шагов затихли вниз по лестнице. - "А мне так никогда и не представилось шанса объясниться по поводу этого несчастного бычка."

III

   К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ ДЕНЬ УЖЕ ПЕРЕВАЛИЛ ЗА ПОЛДЕНЬ и большая часть полевых заготовочных дел была уже выполнена. Окончив работу, люди начинали стягиваться обратно к Тагмету, кенциры и мерикиты, все заодно. Первые смотрели с некоторым сомнением на то, как последние собирались во внутреннем дворе, но никто не пытался препятствовать. О дозволении, по всей видимости, уже стало известно.

   Джейм вскарабкалась на плоскую крышу башни и обозревала приготовления внизу через амбразуры парапета. За исключением кухонной обслуги, уже вовсю трудившейся над ужином, гарнизон ретировался в казармы, откуда также принялся с любопытством наблюдать за происходящим через выходящие на внутренний двор окна, подобно зрителям, собравшимся на игру, что, отчасти, было верным.

   Первым делом занялись уборкой, и свистящие веники сделали чистые плиты пола ещё чище. Затем, на каменных блоках кровью яккарна нарисовали большой квадрат, центром которого стал замковый колодец. В Тагмете не было углублений для установки ритуальных факелов по границам квадрата, так что мерикиты воспользовались кронштейнами, уже установленными в окружающем двор кольце стен между проёмами заложенных арок. Джейм погадала о том, расширится ли до этих пределов сакральное пространство, если они захотят его пробудить. В таком месте, перед лицом всех этих любопытствующих глаз, насколько подлинно-аутентичным может быть сие действо? Церемония, похоже, была весьма адаптивной, если только судить по мерикитским девам битвы, что начинали заполнять пространство между квадратом и кругом. Похоже, им было дозволено сменить свои куртки и превратиться в достойных мужчин ради этого ритуала, который обычно предназначался исключительно для мужской аудитории.

   Буум-вах-вах! долетел гром барабанов.

   Некоторые члены гарнизона инстинктивно схватились за оружие. Осознав, что это вовсе не нападение, остальные над ними посмеялись и высунулись из окон, чтобы понаблюдать за приближающейся процессией.

   Чинг-чинг-чинг, звенели колокольчики, прицепленные к кожаным полоскам на лодыжках шаманов.

   Первым внутрь двора прорысил Маслол [Tungit], облачённый в покрытое перьями одеяние с капюшоном Падающего Человека. Ему отводился южный угол квадрата. За ним появился его коллега в серебристой чешуе: Съеденная Когда-то, что направился на запад. Затем показался Чингетай, полностью обнажённый, кроме его татуировок, сажи и изрядного объёма волос, поспешивший в северный угол. Последней из Четверых явилась под свой собственный цокот копыт по брусчатке -- Матушка Рвагга, сама Земляная Женщина, облачённая в накидку из тонкой шкуры оленихи с рассечённым черепом животного, венчавшим её голову, и прицепленными к шкуре копытами, что хлопали её по пяткам. Всё остальное качалось и бултыхалось внутри огромного платья. Занимая свой угол, она помахала рукой аудитории, включая и наблюдающих из окон кенциров. Некоторые из них неуверенно ответили тем же.

   За ними следовал Хатч, в своих красных бриджах и жилетке, выглядя хмурым.

   Затем показались четверо слуг Четверых, облачённых в высокие кожаные капюшоны с трепещущими чёрными перьями, и несущие вилки на длинных ручках.

   Когда все они вошли в квадрат, Чингетай вскинул вверх руки и все вокруг затихли.

   - "Да здравствует равноденствие!" - прогремел он.

   Факелы на стенах один за другим воспламенились вспышками синего пламени. Некоторые из них были практически невидимы, но послеобеденное солнце уже принялось клониться к горизонту, и те из них, что стояли в растущей тени каменных стен, отбрасывали на плиты слабый, зловещий свет.

   - "Яркий день уравновешен долгой ночью," - ревел Чингетай, размахивая руками и рассыпая маленькие облачка сажи и пепла. - "Нам потребуется всё наше мужество, чтобы взглянуть в лицо наступающей тьме. Мы верим в силу наших рук, в благосклонность наших богов. Урожай собран!"

   Сверху заворчали, перешептываясь, кенциры. Они не могли не помнить о том, что их собственный урожай вышел не особенно щедрым.

   - "Теперь, да начнётся охота! Дни смелых дел, ночи хмельных песен. Мы жаждем крови, толстого жира на кости. Огонь, даруй нам тепло и свет. Воздух, принеси нам чёрных лебедей зимы. Вода, подари нам свою изобильную молодь. Земля, пошли нам своих несметных зверей. Славьте все Любимчика Земли, Лорда Охоты!"

   Буумм-вах, вступили барабаны.