Времена

Одна из главных задач специальных отрядов – изъятие ценностей и денег с видимостью законности экспроприации. Но оказывается, что евреи Обернкирхена вовсе не миллионеры. Не находят приличных денежных сумм у семьи Шайнберга. Бернхард и Мета живут на первом этаже общинного дома после принудительного расторжения договора на проживание в старой квартире на Бикерштрассе. Прозвище Бернхарда – Лебер-Шайнберг, то есть печёночный Шайнберг, потому что он зарабатывает перезакупкой телячьей печёнки, которую он привозит на рынок Ганновера. Какие уж тут запасы и сокровища! Несмотря на то, что взять у него нечего, ему объявляют, что через пару часов придут за ним для ареста.

Арестованы Бендикс Штерн и его дядя Яков Штайнберг. У Штерна даже в кошельке мало денег, а в кассе совсем пусто. Вместо денег он выдаёт двум эсэсовцам, чтобы ушли удовлетворёнными, расчётный чек.

Рудольф Зеелинг решил просто не раздеваться на ночь. Когда утром отряд СС разбудил его громким стуком в дверь квартиры, он был готов.

Также у Элиаса Лиона не хоромы. Он снимает квартиру у сапожника Ранке более 25 лет и живёт на первом этаже. От него требуют, чтобы он открыл настенный шкаф в гостиной, в котором 715,13 рейхсмарки, конфискуемых до последнего пфеннига. Его арестовывают. Жена успевает положить ему в карман лекарство. По пути его ведут в текстильный магазин, у входа в который стоят несколько охранников СС. Кассовый аппарат вскрыт и изъяты 1319,70 рейхсмарки. Однако есть инструкция и всё должно выглядеть законно. Из этой суммы вычитаются налог на торговлю и доля стоимости «антиеврейской акции». Жена получит даже «сдачу» 427,94 рейхсмарки, как и другие жёны арестованных. Евреи платят за своё ограбление, как будут платить по предложению Геринга штраф в 1 миллиард рейхсмарок за покушение на третьего секретаря посольства Эрнста фон Рата.

В субботу утром одинадцать арестованных везут в Ганновер и размещают с более чем тремястами другими арестованными в переполненном спортзале военной школы для дальнейшей транспортировки. Ночью специальным поездом всех везут к Веймару, городу Гёте. Оттуда через Эттерсберг в открывший им объятия Бухенвальд, где уже находятся мученики «антиеврейской акции» со всего Рейха, вместе с которыми они составят первую цифру жертв массового убийства людей – 9 000 человек.

Итак, операция проведена блестяще. Прохожие, свидетели арестов, стоят в стороне. Арестованные им знакомы, но они уже не реагируют на происходящее. Притерпелись. В их глазах пассивность и покорность. И здесь задача по нейтрализации населения выполнена. Можно рапортовать начальству, а пресса сообщит всему миру, что не было неконтролируемых вспышек ненависти, несмотря на то, что министр пропаганды Геббельс предупредил: «Если на врагов Рейха обрушится волна народного негодования, то ни полиция, ни армия не будут вмешиваться». Мэр Обернкирхена может даже с гордостью сообщить, что и местная синагога не сгорела. А кто проверит, что всё было сожжено внутри неё? Не было никакого мародерства. Магазины были закрыты и охранялись эсэсовцами. Зато СС изъяли всего 2854,83 рейхсмарки у еврейских жителей и передали их по назначению.

Ни в отчётах, ни в прессе нет фотографий содеянного беспредела. Любой, кто несмотря на запрет, фотографирует разрушения или даже аресты, – если его поймают, будет немедленно передан в гестапо. Фотографии, которые всё же имеются, сделаны очень смелыми людьми.

В назидание потомкам.

На Заарштрассе тревожно

Вторая мировая война определила судьбу всех европейских евреев в местах, куда ступил милитаристский сапог немецкого вермахта.

Преследование чешских евреев начинается сразу с оккупации страны 15 марта 1939 года. Польских евреев стараются выкурить из Германии неоднократно. Сначала в течение нескольких дней в октябре 1938 года около семнадцати тысяч евреев были переброшены на польскую границу в общественном транспорте, а многих заставили добираться своим ходом. Польские власти принять их отказались.

От наплыва евреев старались избавиться и другие европейские страны, но действия польских властей, в отличие от других стран, были направлены против собственных граждан. Несколько тысяч человек бродили по нейтральной полосе, ютились на территории железной дороги, жили в здании вокзала или на близлежащих площадях в польском приграничном городке Бенчен, на лугах, окружающих город, пока не была как-то решена проблема их возврата на родину. 8 мая 1939 года из Германии в Польшу изгоняется ещё десять тысяч польских евреев. А после нападения на Польшу 1 сентября 1939 года – причём по-фашистски, без объявления войны – уже 18–20 сентября в Гродно происходит еврейский погром.