Времена

– Ах, дорогая! – печально-примирительно ответил Анатолий. – Это такой туалет, когда держишься за его ручку и думаешь: «Мне туда или я оттуда!»

Домашний концерт

Муха явно устала. Уже минут десять она пытается вылететь через плотно закрытое на зиму дачное окно. Жужжит, ну чистый пузочёс[20]. Глупое насекомое! Она медленно поднимается по оконной раме, ползёт вниз по запылённому стеклу, взлетает и с лёту вновь ударяется о препятствие. Муха хочет прочь из комнаты. Я поражаюсь её упрямству. Вот она в очередной раз падает на подоконник. Вот она угодила в блюдце, куда я сбрасываю пепел от сигареты. Похоже, что она обожгла лапку, ползает «прихрамывая», но всё равно хочет выбраться наружу.

Куда ты рвёшься, муха? Дверь закрыта, окно законопачено, а за ним мороз. Лишь твой бог может тебе помочь, то есть я. Здесь, в тёплой комнате ты прожила бы дольше. Ведь жизнь – самое важное благо для тех, кто дышит. Но ты хочешь на свободу, где в течение получаса сдохнешь.

Кстати, в отношении к животным как правильней говорить: умрёт или сдохнет?

Высокомерное существо человек. Как всякий диктатор, он пользуется слабостью и бессловесностью животных: оценивает их, решает за них. Мы, мол, люди, умираем, а зверь подыхает. Между тем, поступки иного человека таковы, что его уход из жизни иначе как «сдох» не назовёшь. Да что там насекомое…

Мысли бегут, плывут, всплывают воспоминаниями…

1

Разрешите представиться. Я музыкант, скрипач. Не Ойстрах, не Хейфец, но музыкант крепкий, до эмиграции был концертмейстером симфонического оркестра. Бывали у меня и сольники[21]. Жена моя пианистка, а дочь, когда десять лет назад мы жили в лагере для еврейских беженцев, готовилась к поступлению на скрипичное отделение в высшую школу. Это было под Хамельном, в земле Нижняя Саксония. Как вы, наверно, поняли – семья у нас музыкальная.

Конечно, в лагере никто не жировал. Но хороший музыкант, да в мирное время, нигде не пропадёт. Пытались за входняк[22] организовать концерты в нашей общаге для своих, да, как вам сказать – здесь с концертами не светило. Однако в моей семье сложился неплохой ансамбль: две скрипки и фортепиано. А это двойные концерты Баха и Вивальди, столь любимые немецкой публикой, и ещё многое другое. И бесплатно выступали, впускали на шару! Не в деньгах же дело? Впрочем, халявщиков и в Германии хватает.

Как-то сложилось так, что мою жену пригласили преподавателем к младшему сыну графа…

Прошу прощения! Речь у меня пойдёт о живых и здравствующих людях. Поэтому имена их я не назову, обозначу условно… Итак, пригласили давать уроки младшему сыну графа и графини А.

Знакомство наше длится уже много лет, и ничего другого, кроме восхищения этими людьми, я сказать в их адрес не могу. Люди честные, набожные. Не помню случая, чтобы во время совместной трапезы они не произнесли перед едой молитву благодарения. Граф Зигфрид, христианин-католик, читал немного по-еврейски, то есть не на идиш, а на иврите, и боготворил Тору. Уж не знаю, разделяет ли папа римский его убеждения, но сам граф – несомненный юдофил.

– Марк, – говорил он мне, – мы ведь все иудеи!

Знакомыми и друзьями графини и графа А. были не только дворяне. С некоторыми из этих знакомых и мы сошлись достаточно близко. Однажды нам предложили сыграть концерт в зажиточной буржуазной семье. Обещали и гонорар. Праздновалась круглая дата дня рождения женщины. То есть предстоял юбилей. С хозяйкой и виновницей торжества Гертрудой Шаумбергер мы не раз встречались. Она была старой знакомой графини Штефани А. и музицировала на флейте.

2

В тёплый летний день, после обеда, я катил в своей старенькой «опель Асконе» из Хамельна через Хильдесхайм по живописной федеральной дороге номер один в деревню, больше городок, Штайнбрюк. Со мной были жена, дочь, две скрипки. Подготовлена и концертная программа. Дороги в Германии прекрасные, и через два часа езды мы были на месте. Предложили нам и ночёвку, потому что празднества планировались на следующий день и Гертруд не хотела, чтобы мы явились с корабля на бал. Мы же, едва знавшие немецкий быт и деревенское хозяйство, получили возможность познакомиться поближе и с тем, и с другим. Имелся ещё один пунктик. У Шаумбергеров были сын и дочь. Сын – симпатичный юноша немного старше нашей дочери Клары. Мы уже обратили внимание, что Гертруд как-то по особому присматривается к ней. Сама музыкант, она не раз слышала её игру, беседовала, расспрашивала. Бесспорно симпатизировала ей.

Вы уж простите нас, родителей. Девушка почти на выданье, и почему бы не породниться с культурной и зажиточной семьёй?