Временем по сознанию

— Танки, — передразнил Елистратов. — Ты о чём думаешь? Если бы нас заметили, то лежали бы сейчас в пшеничном поле два трупа.

Иван пристыжено молчал и даже покраснел. Вот только чувство опасности не срабатывало.

«Ударился локтем больно. До сих пор болит. Как в реальности. А страха всё равно нет, даже перед стальными страшными чудовищами».

— Как только танки скроются за лесом, бежим вон к тому леску, — Елистратов махнул рукой вправо. — Понял?

— Понял, — выдохнул Стрельцов.

«Будто приключение какое-то по местам военной славы советской армии. А что, может, моё сознание перенесли сюда для какой-то цели, а сам я сейчас лежу всё там же, в больничке».

Напарник ткнул его в бок и помчался что есть силы к далёкому лесу. Иван тоже побежал, но захромал и упал. Елистратов оглянулся и вернулся помочь.

— Твою бога душу мать, Стрельцов! — выругался он, увидев стёртые ноги. — Портянки наматывать не умеешь?

Вырвал портянки из рук опешившего Ивана, быстро намотал.

— Засовывай в сапоги и ходу! — зло проговорил Елистратов, перехватывая удобно винтовку. — Через боль, Стрельцов! Через боль!

Иван только встал на ноги, ощущая боль, как получил удар под зад.

— Бегом! — прошипел товарищ, ухватив за рукав гимнастёрки.

«Ого, как больно! Такая боль может быть лишь в реальности. Или нет? Этот боец ведёт себя так, что хочется дать ему в морду. Нафига куда-то бежать? Зачем? Может, тут убьют, и я вернусь к нормальной жизни, выйдя из комы? А если я здесь по-настоящему? Тогда меня совсем убьют? Ну, в смысле, совсем-совсем? Бред!»

— Назад! — неожиданно зашипел Елистратов и рванулся обратно. — Бежим!

Размышлять было некогда. Из леса раздались автоматные выстрелы. Пули просвистели у самого уха. Так Иван ещё не бегал! Он остановился лишь на опушке противоположного леса и оглянулся. Елистратов отстал метров на тридцать. Сердце гулко колотилось, пот заливал глаза, винтовка казалась тяжёлой, ноги дрожали и вдруг резко ослабли. Иван грохнулся в траву. Зубы выбивали дробь.

«Это что? Страх?»

Но мысли прыгали, как блохи, и не давали осознать случившееся. Елистратов не останавливаясь, что-то прокричал, и помчался дальше в лес. Иван с огромным трудом встал и пустился вдогонку.

Через какое-то время Елистратов остановил Ивана и долго вслушивался в перестрелку впереди.

— Наши нарвались, — упавшим голосом сказал он. — Значит так, Стрельцов, сиди тут. Если кто живой будет, выведу сюда. Если через два-четыре часа никого не будет, уходи один. Понял?

— Я тоже туда пойду!

— Сиди, мать твою бога в душу через коромысло! Это приказ! Мне проще одному, а то ты весь лес на уши поставишь.

Красноармеец исчез, а Иван привалился спиной к берёзе и продолжал смотреть ему вслед. Какое-то время храбрился, но усталость взяла своё. Проснулся от толчка в бок.

— Всю войну проспишь, Стрельцов.

Смеркалось. Елистратов привёл всего лишь троих оставшихся в живых. Веберг с перебинтованной головой, Макарыч и Валентина.

— А как же…

— Нет больше никого, — ответил Веберг. — Выспался? Постой в дозоре. Мы немножко отдохнём. Надо уходить отсюда к Минску. И чем быстрее, тем лучше.

Дороги в темноте видно не было, шли, примерно определив направление, пока не вышли на наезженную дорогу. По ней двигались, пока не забрезжил рассвет. Свернули в лес и, углубившись на достаточное расстояние, расположились на отдых. Выставили дозор.

Солнце уже поднялось над горизонтом, и было достаточно светло. Иван открыл глаза, огляделся. Кто-то укрыл его своей шинелью. Ощущение голода ворвалось, заглушая все остальные чувства. Живот свело. Он урчал и требовал необходимой пайки.

— Кто-то идёт, — тихо прошептал Елистратов.

Все приготовили оружие в ожидании встречи с неизвестными. Те шли неспешно, прислушиваясь к звукам в лесу, боясь обнаружить себя. Недалеко от места стоянки вынырнула фигура бойца и с минуту настороженно оглядывалась вокруг. Потом махнула кому-то и двинулась прямо на Ивана. Молодой парень в красноармейской гимнастёрке без верхнего убора прокладывал путь какой-то группе.

— Стой! Кто такие? — Веберг передёрнул затвор винтовки, но показываться на глаза пришедшим не спешил.

— А сами-то вы кто, раз по-русски балакаете? — ответил голос из кустов.

— Мы то? Русские, не признали, что ль? — вклинился Елистратов.

— Отдельный зенитно-артиллерийский дивизион мы, — ответил довольно знакомый голос. — Из-под Гродно идём.

— И много вас там таких, идущих из-под Гродно? — это уже Макарыч отозвался. — Из какого вы дивизиона?

— Триста сорок шестой отдельный зенитно-артиллерийский дивизион в составе двенадцати человек.

— Не густо. А говорите дивизион.

— А сами-то кто?

— Да тут отовсюду, с бору по сосенке, — ответил Веберг и вышел навстречу гостям.

К нему направился командир в фуражке, с красной шпалой в чёрных петлицах артиллериста.

— Красноармеец Веберг.

— Капитан Стрельцов, — представился командир.

Ивана словно током ударило.