Время, бесстрашный художник…

Как мой дом опустел, все уехали, дом обезлюдел,
в нем так неуютно теперь,
непривычно и странно.
Нынче спать лягу рано, и буду лежать неподвижно
и слушать, как тикают стрелки
и медленно падают капли из крана.
Удивительно, как изменяются вещи,
то вдруг совершенно ненужными нам становясь,
то, напротив,
глядишь –
и дороже тебе, и нужнее,
и другое совсем обретают значенье и вес,
будто ты их увидел впервые,
и вот уже смотришь нежнее.
Стол и стул, и кровать, полотенце и кружка, часы
и все прочие вещи
сегодня другого исполнены смысла
и стали иными, чем прежде.
Выразительный жест одиночества вдруг проступает
отчетливо
в этой недвижно висящей на стуле
забытой одежде.
Подойдешь и поправишь, погладишь рукою,
на краешек стула присядешь,
устав от пустого шатанья.
Словно это не дом, а вокзал или зал ожиданья,
где нет никого,
лишь одни ожиданья,
одни ожиданья.
И уносится ветром попутным куда-то все дальше
летящее мимо
транзитное облачко дыма,
и проносятся мимо мои поезда, все проносятся мимо,
проносятся мимо.

«Откуда я – где жил я и где рос?..»

Откуда я – где жил я и где рос?
В каких местах? Неведомо. Вопрос.

Так много мест, где рос я и где жил,

и новосел тех мест, и старожил,

где я и жил, и рос, и вырастал,

как вырастает ветка и кристалл,

и становился старше, и старел…

Мой отчий дом в огне войны сгорел.

Кочевником, кочующим в седле,

всю жизнь меня мотало по земле.

И я в себе своею жизнью всей

соединил Дунай и Енисей.

И от Днепра, от тех высоких круч,

до сей поры храню заветный ключ.

И берега больших сибирских рек –

мой отчий дом и мой родимый брег.

Откуда ж я? И верится с трудом,

что все это я в сердце уместил.

И там моя земля, и там мой дом,

и там я тоже жил, а не гостил…

Когда уйду, глаза смежив навек,

предай меня, мой друг, земле сырой

там, где-нибудь в пространстве этих рек,

в пространстве меж Днепром и Ангарой.

Строки из записной книжки

«…Я видел перед собой Константинополь, а в Персидском и Константинопольском море увидел множество кораблей и войска, двигавшиеся взад и вперед. И представлялось мне, глядя на Константинополь, будто там едва три дома, а люди величиной с вершок. Смотрел я туда и сюда, на восход и на полдень, к закату и полночи, и если в одном месте шел дождь, то в другом гремела гроза, здесь падал град, в другом была хорошая погода…»

* * *

«…самая малая звезда на небе, что нам снизу едва ли покажется с большую восковую свечку, на самом деле больше, чем целое княжество. И это действительно, и я сам это видел…»

* * *