Время Культуры

Что ж, дань времени! Как и то, что в спектакле отчетливо звучит мат — наперекор всем запретам. А в самом конце артисты удивляют нас еще больше — вооруживщись гармошками и слаженно заиграв и запев плясовую. Играют все. Ну, положим, мальчиком в родном Саратове Женя Миронов осваивал аккордеон, но Чулпан Хаматова, но другие артисты! Молодцы — да и только!

Когда смотрела спектакль, в голову пришло, что в русской традиции было и такое — фольклорно-песенное, полусказочное изображение народа.

Русская литература знала не только страшную «Власть тьмы» Толстого, давящую «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова, безнадежную «Деревню» Ивана Бунина, но и поэтическое изображение крестьян у Тургенева, сказочное «племя поющее и пляшущее» у раннего Гоголя, полуфольклорных Марьяну, Лукашку и деда Ерошку у раннего же Толстого в «Казаках».

Рассказы Шукшина — по своей сверхидее, которую можно сформулировать как «обращение к корням», — прекрасно поддаются такому фольклорно-песенному решению.

Нет, не подумайте, драмы на сцене тоже были: С ер era рубил себе пальцы топором, чтобы не убить изменницу Клару, Колька ссорился с женой и открывал газ, Степку уводил из дому от веселящихся домашних милиционер… Но даже милиционер был не очень страшный, все сокрушался, что теперь Степке придется сидеть еще два года.

Я уже не говорю об общей праздничности атмосферы спектакля. Редкой в сегодняшней российской жизни.

И лучше не будем вспоминать, что Шукшину не дали снять фильм по облюбованному им сюжету — о Стеньке Разине.

Может, чиновников от культуры испугало слово «воля» в названии сценария «Я пришел дать вам волю»? Поразительно, как все российские чиновники — от тех, кто служил при Алексее Михайловиче, до сегодняшних — панически реагируют на слова «воля», «свобода», как и на все, что с ними связано…

Что ж, телефильм был показан в удачное время — люди собираются в отпуска, мечтают освободиться от тяжелых мыслий и предчувствий. Признаться, и я с удовольствием нырнула в сказку, насладилась великолепной актерской игрой, режиссерскими находками, песнями и плясками.

Сергей Образцов как образец артистической личности

09.07.15

Наконец-то дошли руки. Никак не могла подобраться к этой теме — и вот возник стимул. На канале КУЛЬТУРА показали документальный фильм «Необыкновенный Образцов» (2001), где о Сергее Владимировиче рассказывает — и замечательно — автор картины, его младший соратник и друг Борис Поюровский.

Рассказчик говорит об Образцове: «космическая личность», сравнивает его с Чарли Чаплиным, Марком Шагалом, Пикассо и Шостаковичем. Присоединяюсь, действительно Сергей Образцов — фигура из этого ряда. Но мне хотелось бы сказать о нем другое; он, на мой взгляд, воплощал в себе редкий тип артистической личности — артистичной во всем, начиная от одежды и внешних атрибутов, до манеры общения с детьми и взрослыми, до способов осуществления художественных идей. Все, все в нем было не только предельно «доброкачественно», но и необыкновенно красиво. Под «артистичностью» я понимаю сложный сплав, включающий природные качества и то, что наработано школой.

Родившийся в дворянской семье (отец впоследствии стал академиком), Сережа воспринимал искусство «как органическую часть человеческой жизни». Но и художественная выучка Сергея Владимировича была разностороняя и высококлассная — учился на художника во ВХУТЕМАСе (1918–1925), затем в течение четырнадцати лет работал актером музыкального, а позже драматического театра. Причем, в музыкальный театр при колоссальном конкурсе юного Сережу отобрал сам Немирович-Данченко.

Потом он начал мастерить куклы (у каждой был свой характер и голос!) и выступать с ними в концертных музыкальных номерах, и наконец в 1931 году был создан Центральный театр кукол, в котором Сергей Владимирович стал художественным руководителем, режиссером и соавтором многих поставленных им пьес. Обратите внимание, театр был не детский, его не воспринимали как нечто, относящееся к детству — и только. Это был, я бы сказала, эстетский театр, где царствовали свобода, юмор и настоящее искусство. Кто-то скажет: при чем тут свобода?

Как же не свобода!?

Больше чем уверена, что такие спектакли, как «Сотворение мира», где пародируется библия в духе Жана Эффеля, «Чертова мельница», где «темная сила» показана такой симпатичной, и даже «Дон Жуан», с его «безнравственным» героем, были бы запрещены современной ханжеской и мракобесной цензурой.

В те времена тоже происходили подобные эксцессы.

Сергей Образцов

Конферансье Апломбов

В 1948 году спектакль «Необыкновенный концерт» (концерт тогда назывался «Обыкновенный»), поставленный в 1941 году и «на ура» прошедший в 29 странах, был обвинен в очернительстве и запрещен. Юмор и сатира отовсюду изгонялись.