Время Культуры

Сегодня есть едкий и бьющий по «телевидению для быдла» Жванецкий, а тогда это были невинные пародии на хоровую (обиделся Свешников!), оркестровую, певческую и «словесную» рутину и штампы. Чистый капустник — по блестящему, искрометному юмору, помноженному на высокопрофессиональное исполнение. В этом случае профессионалами должны были быть не только кукловоды, но и те, кто исполнял музыкальные номера. Сам человек разносторонних талантов, Образцов и в труппу свою набирал подобных себе, самородков.

Посмотрите сейчас заново «Необыкновенный концерт»! Он, кстати говоря, был полностью переделан Образцовым для новой сцены, открывшейся в 1968 году. Какое высокое качество не только музыкального юмора, но и исполнения, когда исполнитель вместе со зрителем смеется над своим двойником в образе куклы!

Решила пересмотреть это чудо (по числу представлений он записан в книгу рекордов Гиннеса!) — и обратила внимание на то, что даже в 1972 году, когда концерт был снят на пленку, публика в зале не всегда отзывалась на репризный текст «конферансье Апломбова». Например, на такие его перлы: «Моя задача поднять ваш культурный уровень так, чтобы вы этого не заметили». Или: «Соотечественников за границей узнают по выражениям».

Вспомнилось из «Онегина» о старике, шутившем по-старому, — «отменно тонко и умно, что ныне несколько смешно». И еще я подумала, что сегодня таких «обыкновенных необыкновенных» концертов нет в помине, они ушли в советское прошлое, и посему для молодежи пародия, в нем содержащаяся, уже не будет узнаваема и смешна.

В современной афише театра «Необыкновенный концерт» присутствует, но, полагаю, уже как некий раритет. Естествен вопрос, что случилось с Театром Образцова после того, как его основатель и бессменный руководитель в 1992 году, в возрасте 90 лет, ушел из жизни?! На сайте можно прочитать, что директор театра проворовался и арестован, что в театр пришли новый директор и новый — совсем молодой — режиссер. Хотелось бы, чтобы детище Образцова, гремевшее в 1960-1980-е годы наравне с драматическими театрами и входившее в обязательный перечень московских культурных очагов, не пропало из поля зрения театралов.

Но вернусь к личности Сергея Владимировича, которая, признаюсь, очень меня занимает.

Люди, ему подобные, редки. Таким был недавно от нас ушедший Святослав Бэлза, без которого для меня поблекли и конкурс Щелкунчик, и Большая опера, и конкурс Чайковского. Есть ведущие — хорошие профессионалы, типа Юлиана Макарова, нынешнего ведущего конкурса Чайковского и его комментатора на канале КУЛЬТУРА; но как мало тех, кто наделен артистизмом и неотразимым обаянием Святослава Игоревича!

Образцов принадлежал к этой же породе, из нее же был Зиновий Гердт, чьим неподражаемым голосом говорит конферансье Апломбов в «Необыкновенном концерте». Таким же блестящим и на редкость остроумным и обаятельным человеком был Никита Богословский, автор не только прекрасных песен, но и чудесной аранжировки народной песни «Во саду ли в огороде», которую исполняют знаменитые часы на фасаде Центрального театра кукол.

Сергей Образцов и Никита Богословский — люди чисто русские, дворянского происхождения, но обоих никак нельзя заподозрить в таком пороке, как национализм или антисемитизм. Сергей Владимирович всю жизнь дружил и работал с режиссером и драматургом Семеном Соломоновичем Самодуром, с театроведом Борисом Михайловичем Поюровским. В этом смысле он для меня воплощение настоящего русского интеллигента.

Еще одна черта мастера: в книге «Моя профессия» Образцов пишет о природе, о птицах и животных, без любви к которым нет артиста. Рассказывая о детстве, он обнаруживает такое знание разных пород голубей, что можно только позавидовать. Сегодня, я, городская жительница, гуляя по парку, не знаю названий деревьев и птиц, и это меня мучит. Мне бы хотелось их знать. Мне кажется, что Сергей Владимирович — знал. Еще одна черта, которую он в себе культивировал, — отсутствие зависти. Это редкое качество. Образцов видел тех, у кого мог бы чему-то научиться — и приглашал к себе, восхищался их мастерством, давал работу. Мало кто из актеров вспоминает свои неудачи и провалы. Образцов в своей книге не только вспоминает, но и анализирует, пытается понять причину своих неудач.

И еще. Много страниц «Моей профессии» посвящено преодолению тщеславия. Это был путь, пройденный артистом, — и в результате признание и слава оказались не так важны, как результат работы, воплощение идеи, реакция зрителя. А подтверждение этому я увидела в фильме Поюровского, где говорится, что самой важной для Сергея Владимировича наградой были ни ордена Ленина (у него их было три), ни ордена Трудового Красного знамени (у него их было два), а орден Улыбки, присужденный ему польскими детьми.

В фильме есть кадр: пожилой Образцов с чудо-куклой Тяпой на пальце в окружении детей, тянущихся к нему и к Тяпе, задающих вопросы, радостно возбужденных.