Время Культуры

О Елизавете Глинке скажу еще вот что. Сегодня слышала по радио, как уважаемый мною писатель обозначил ее деятельность строчкой Шекспира в переводе Маршака: «Праведность на службе у порока». Хочу возразить. Нет, не так. Эта святая женщина служила людям, не правителям. Наверняка наш писатель читал в детстве «Одиссею капитана Влада». Герой Саббатини, врач, был судим английским королевским судом за то, что оказал помощь повстанцу.

Но врач с древнейших времен обязан помогать всем, не глядя на то, совпадают ли его собственные политические взгляды со взглядами больного. И белым, и красным служил и доктор Живаго. И однажды на поле боя у двух убитых бойцов из противоположного стана обнаружил одинаковую иконку святого Георгия…

Если врач будет различать, кому ему можно помогать, а кому нет, он станет политиком, убийцей, перестанет быть врачом.

В разговоре о докторе Лизе упоминается «больница для бедных», которую-де нужно создать в России. Жутко это звучит, неприлично. Больница второго или третьего сорта? Больница, где нет оборудования? Где работают врачи низкой квалификации? Не должно быть больниц «для бедных». И доктор Лиза, уверена, первая бы выступила против такого понятия. Другое дело, что помощь нужно оказывать всем — и тем, у кого нет денег, и тем, кто оказался без медицинской страховки. Причем, помощь высококвалифицированную. А уж как это сделать — решать государству.

Кто-то из говоривших по радио о докторе Лизе напомнил, что она хоронила бездомных. Без нее их тела закутывали в кусок синтетики и зарывали. Мелькнуло сейчас в голове: уж не из лагерной ли практики пришло это зверство? Когда умерших зэков зарывали с дощечкой-номером на ноге? У многих умирающих бездомных была к доктору Лизе одна просьба — похоронить их по-человечески, в гробу. И она добивалась этого от чиновников, она хоронила одиноких бездомных людей — как людей. Она их хоронила… А сама доктор Лиза, Елизавета Петровна Глинка, что случилось с ней?

Ее тело приняли воды зимнего моря. Черное море стало ее могилой. А душа, дух? Дух вознесся к престолу Господа, если таковой существует. А душа… душа веет над просторами земли как легкий и теплый ветер, приносящий радость несчастным и утоляющий людскую боль. Вечная память тебе, Лиза!

Преступление и наказание. Нужно ли прощать?

Отмщенье, государь, отмщенье!..Будь справедлив и накажи убийцу!

Михаил Лермонтов

10.0616

Слушала вчера выступление Невзорова на «Эхе Москвы». Обсуждали предложение нового Министра образования заменить изучение в школе Толстого и Достоевского — Библией.

В ответ на эту дикость из уст Невзорова прозвучала другая, он стал зачитывать из Библии «предосудительные» куски, где говорилось об убийстве целых народов и своих же соплеменников, где на страницах лилась кровь и цари вершили зло. На взгляд Невзорова, аргументы против чтения в школе такого «безнравственного» произведения были убойные.

Но так ли это? Вернусь к этому вопросу в конце моей колонки, а сейчас обращусь к ее названию.

Дмитрий Бак и Павел Гусев

30-го сентября на канале КУЛЬТУРА разгорелась дискуссия: «Нужно ли прощать?» Разгорелась она в рамках программы Михаила Швыдкого «Культурная революция». Ее участники — Павел Гусев, издатель и главный редактор газеты «Московский комсомолец» и Дмитрий Бак, директор Литературного музея, — стояли на противоположных позициях.

Гусев отстаивал тезис, что прощать ничего нельзя. В доказательство приводил убийство молодого журналиста Дмитрия Холодова, чей портрет в его, редакторском, кабинете взывает к отмщению. Убийцы не названы, но их имена ему, Гусеву, известны, как же он может простить? И как он может простить расстрел без суда и следствия своего деда, комиссара Чапаевской дивизии, в 1937? Никогда он этого не простит!

Дмитрий Бак отвечал на это, что мщенье — это первоначальная биологическая реакция, кроме которой, есть реакция моральная. Что чувство мести нарушает психику и ведет к депрессии.

Психолог из публики, молодая женщина, убежденно парировала последнее утверждение, говоря, что к депрессии приводит как раз неосуществленная месть. Прощать нельзя — можно привести себя к суициду. Слушала я слушала — и окончательно запуталась в этой эквилибристике: и так депрессия, и эдак. Кто же все-таки прав?

Стала распутывать клубок. Я ведь тоже не могу простить убийц, оставшихся безнаказанными. А сколько таких нераскрытых громких убийств было в последнее время?!

Несравненная Галина Старовойтова, правдолюбец Юрий Щекочихин, мужественный жизнелюб Борис Немцов — это те, смерть которых от руки наемных убийц я воспринимаю как личную потерю…