Время милосердия

Выросший как из-под земли охранник встал между Джейком и репортером. Санитар выкатил кресло с пациентом в широкую дверь. Карла уже подъехала. Они с санитаром пересадили Джейка из кресла на переднее сиденье автомобиля. Когда Карла тронулась с места, Джейк показал репортеру средний палец.

— Без этого никак? — усмехнулась она.

Он промолчал.

— Послушай, — сказала Карла, — я знаю, как тебе больно, но, когда ты грубишь людям, мне за тебя неудобно. Мы будем дома нос к носу, так что изволь вести себя со мной вежливо. И с Ханной тоже.

— Кто это говорит?

— Я, твой босс. Расслабься и веди себя прилично.

— Да, мэм!

— Что смешного?

— Ничего. Не уверен, что из тебя получится сестра милосердия.

— Нет, не получится.

— Тогда грей мочеприемник и держи наготове таблетки. Я буду вежлив.

Дальше они ехали молча. Перед площадью Джейк спросил:

— Кто дома?

— Твои родители и Ханна, больше никого.

— Она готова… к такому?

— Наверное, нет.

— Сегодня утром я допустил ошибку — посмотрелся в зеркало. Моя дочь при виде своего папочки придет в ужас. Весь фиолетовый, глаза заплыли, ссадины, синяки, нос размером с картофелину.

— Главное, не вздумай спустить штаны.

Джейка разобрал смех, но одновременно из глаз брызнули слезы, такая острая боль пронзила ребра.

— Медсестрам присуще сострадание, — заметил он. — Здесь с этим не очень.

— Я не медсестра. Я — босс, изволь меня слушаться.

— Да, мэм.

Карла затормозила на подъездной дорожке и помогла мужу выбраться из машины. Пока он ковылял через крытый дворик, распахнулась задняя дверь, из дома выбежала Ханна. Джейк хотел схватить ее, сжать в объятиях и покружить, но только и сумел, что нагнуться и чмокнуть дочь в макушку. Ханну предупредили, и она не полезла обниматься.

— Как моя девочка? — спросил он.

— Отлично, папа. А ты как?

— Гораздо лучше. Еще неделя — и буду как новенький.

Она взяла отца за руку и повела в дом, в кухню, где его дожидались родители. Он уже обессилел и тяжело опустился на стул рядом со столиком, где стояли блюдца с пирожными и кусочками пирога, полные конфетницы и вазочки с разнообразными цветами. Ханна пододвинулась к отцу. Несколько минут он беседовал с родителями, а Карла тем временем налила всем кофе.

— Ты снимешь свои очки? — спросила Ханна.

— Не сегодня. Может, завтра.

— Разве тебе в них хорошо видно?

— Видно твое милое личико, остальное неважно.

— Какие толстые у тебя швы! Сколько их у тебя? В прошлом году Тим Бостик порезал руку, ему наложили целых одиннадцать швов. Знаешь, какой гордый ходил!

— У меня их аж сорок один, я заткнул его за пояс.

— Мама сказала, что ты потерял два зуба. Дай посмотреть.

— Хватит, Ханна, — одернула дочь Карла. — Я предупреждала, мы об этом не говорим.

Судья Нуз находился в округе Тайлер, в суде Гретны, где занимался скучным списком гражданских дел. Перед ним лежал перечень дел в стадии разбирательства, для которых пока не нашлось судей. Адвокаты истцов вяло выступали за проведение судов, адвокаты ответчиков так же вяло тянули резину. Нуз объявил перерыв и удалился в свою комнату, где его поджидал Лоуэлл Дайер с номером газеты «Форд таймс».

Судья снял мантию и налил чашку плохого кофе. Ознакомившись со статьей, он спросил:

— Вы говорили с Джейком?

— Нет, а вы?

— Тоже нет. Позвоню ему днем. Я пообщался с его женой и помощницей Порсией Лэнг, сидевшей в конторе. Как думаете, кто за этим стоит?

— Я беседовал с Оззи. Он взял с меня слово не болтать. Якобы это кто-то из Коферов, но Джейк отказывается подавать в суд.

— Ясно.

— Лично я потребовал бы смертной казни.

— Вы — прокурор. Как это подействует на решение о месте рассмотрения?

— Вы спрашиваете меня? Вы — судья.

— Да, вот и стараюсь решить. Полагаю, Джейк прав. Мои источники в Клэнтоне доносят, что там все только об этом и судачат, поэтому отбор присяжных может оказаться крайне сложным. Зачем рисковать апелляцией? Так ли важно штату, где пройдет суд?

— Куда бы вы его перенесли?

— В любом случае, не за пределы 22-го судебного округа. В четырех других его административных округах с отбором присяжных не возникнет трудностей. Меня беспокоит только округ Форд.

— Может, сюда, в Гретну?

— Сюрприз! — со смехом отозвался Нуз. — Хотите, чтобы суд прошел у вас на заднем дворе?

Дайер помолчал, отпил кофе.

— Коферы разозлятся, если разбирательство пройдет в другом месте.

— Не им это решать. Что бы ни происходило, они будут злиться. Вот что я вам скажу, Лоуэлл: я всерьез обеспокоен происшедшим с Джейком. Я навязал ему дело, и его избили до полусмерти. Если мы это стерпим, то вся система полетит к черту.

Если исключались округа Форд и Тайлер, оставались Полк, Мильберн и Ван-Бюрен. Меньше всего Дайеру хотелось крупного процесса в старом здании суда в Честере, у Нуза дома. Но интуиция подсказывала, что к этому все и сведется.

— Некоторое время Джейк будет не у дел, судья, — сказал он. — Думаете, он потребует отсрочки? До процесса еще семь недель.

— Спрошу его об этом сегодня. Вы не будете возражать, если Джейк запросит больше времени?