Время не обманешь

Наверное, стоит. Сейчас ему нужна поддержка, ведь явно что-то гнетёт. Сейчас самое время показать ему то, что я чувствую. Если это не испугает, то наверняка поможет…

Похоже, я втюрилась. Втрескалась по самые уши. Если так, то какая разница — сказать сейчас или потом? Даже лучше, если сейчас. Чем быстрее, тем лучше. Тем более, сейчас, когда он эмоционально открыт, — самый лучший момент.

Собралась с мыслями. Не каждый день приходится говорить подобные вещи. Я такого вообще никогда и никому не говорила. Обычно было наоборот — мужчины сами говорили мне об этом. А тут…

— Ты думаешь, что это всё не серьёзно, — тихо произнесла я. — Дорожный роман. Думаешь — долетим до Юлиании, она сойдёт с корабля, к своим раскопкам, и мы больше никогда не увидимся, никогда не встретимся… — Сделала паузу, но Марк молчал, и я продолжила: — Это не так. Для меня это — начало серьёзных отношений… — Опять прервалась, к горлу подступил ком, но нашла в себе силы сказать: — Марк, мне никогда не было так хорошо, как сейчас, с тобой. Я не хочу расставаться, я не хочу тебя терять, я хочу быть с тобой. Пока не знаю — как, но уверена, что смогу это устроить… — Перед глазами — радуги, закрыла, и потекли слёзы. — А ты?.. Ты хочешь быть со мной?..

Марк нашёл мою руку, взял и нежно сжал ладонь.

— Кэрри, — прошептал он, — милая девочка, ты мне очень нравишься. Никогда не встречал такой, как ты. Хорошая, красивая и добрая. Но не слишком ли торопишься? Ведь абсолютно ничего обо мне не знаешь. Может быть, я с виду такой пушистый, а внутри — сущее чудовище?

— Не говори так, — произнесла сквозь слёзы. — Я знаю: ты — хороший.

Марк повернулся и обнял меня. Целовал моё лицо, мокрые глаза, гладил волосы, говорил успокаивающие слова. Нежно и чувственно…

А потом рассказал — о себе и о том, что тревожило всё это время.

Когда-то давно, когда был совсем юн, совершил большую ошибку. Поддался дурному влиянию и пошёл на преступление. Хитрая махинация, которая сулила существенную выгоду. В понимании тогдашнего Марка в затее не было ничего плохого — по крайней мере, никто не погиб.

И они попались. Один из участников проболтался, их арестовали.

Потом были урановые рудники. Законы планеты Марка суровы: осуждённые не считаются людьми, их можно использовать на любой работе, в том числе и такой — опасной, вредной и тяжёлой.

Но в один день всё поменялось. Марка выбрали для участия в новой государственной программе исправления преступников.

Согласно современным научным представлениям, человек обладает особой энергией — Р-полем, которая является носителем духовности и разумности. Считается, что Р-поле — не врождённая составляющая психики, а приобретается в процессе взросления, человек черпает извне, из информационно-энергетической части Вселенной. Р-поле во многом определяет моральный облик обладателя.

А если это не вещь в себе, то при помощи специальной технологии Р-поле можно из человека извлечь, подкорректировать, перекроить по своему разумению, а потом поместить обратно. Исправить таким образом преступника, наставить на путь истинный и превратить в законопослушного человека.

По сути, это был эксперимент, и Марк на него согласился. На основании опыта — успешного или неудачного — технология будет дорабатываться и обкатываться. Кроме громадного значения для науки, методика имеет и чисто практические перспективы: уж очень привлекательной кажется идея поставить лабораторное исправление преступников на поток.

В обмен на согласие Марку даровали свободу. Для чистоты эксперимента поместили испытуемого в те же условия, что и до тюрьмы: устроили примерно на такую же должность, погрузили в ту же социальную среду.

Но он уже не тот, кем был раньше. Какая-то часть прежнего Марка умерла, вместо него появилось нечто другое. Прямое как стержень, правильное как закон, непреступное как табу. Доброе начало, светлое.

Но чужое.

Кроме того, за Марком пристально наблюдают. По его мнению, Кнопфлер, Габриэль, Гленн и, возможно, кто-то ещё составляют специальные отчёты о поведении Марка и отсылают их куда нужно.

Есть некий контрольный срок — в целых соблюдения всё той же чистоты эксперимента подопытному не известный. По истечении, если Марк не совершит ничего предосудительного, опыт будет признан успешным. В этом случае судимость аннулируют, и он станет полноправным гражданином с биографией, написанной с чистого листа.

— А до тех пор меня с «Артемиды» никто не отпустит, — грустно завершил Марк. — Я прикован к кораблю, как раб к галере.

Мы молчали. Слёзы текли ручьями. Я думала о том, какая же я плакса — вместо того чтобы поддержать Марка, разревелась как последняя дурочка. А он, настоящий сильный мужчина, успокаивает меня, говорит нежные слова.

Потом я пыталась разжечь надежду, найти выход из ситуации, но тщетно.

— Марк, так не бывает, всегда можно что-нибудь придумать, — сквозь рыдания говорила я.

— Не в моём случае. Даже если сбежать с корабля на какой-нибудь Юлиании, всё равно ничего не получится — ведь даже там есть представители власти, которые поймают и отправят обратно.