Время не обманешь

Однако мне показалось, что он сдался, что под внешним спокойствием и желанием представить ситуацию как само собой разумеющееся, как свою милостивую волю, скрывается безразличие или хуже того — бессилие, покорность судьбе. Страшно видеть Кнопфлера таким, я испугалась.

Случались и срывы. Не далее чем вчера днём стала свидетелем того, как наш герой Матиас, будучи в далеко не трезвом состоянии, завалился в кают-компанию и устроил истерику. Что-то кричал и дико ржал, говорил, что нам больше нечего терять, что нам незачем экономить, ни к чему беречь себя и свои жизни, призывал к какому-то безумию…

Уныние. Около двух недель «Артемида» дрейфует на просторах космоса. Болтается — другого слова не подберёшь. Некоторое время назад снялись с орбиты Юлиании и перебрались поближе к Мнемозине. В ожидании «Одарённого» заняли положение, которое, согласно журналам, соответствует неизвестному кораблю пришельцев.

Через несколько дней посланник Земли появится из червоточины, после чего, по расчётам Гленна, произойдёт примерно следующее.

Дождавшись, когда «Одарённый» удалится из звёздной системы — по отчётам, пробыл здесь не больше суток — Гленн наладит связь с маяком. Без знания фаз червячной дыры, без полной синхронизации с ней, мы попадём чёрт знает куда, поэтому Гленн тщательно всё просчитает. Попробует поймать именно ту фазу, в которой червоточина находилась в момент первого прыжка. По его разумению, это позволит нам вернуться именно в наше время, а не в какое-либо другое. Как Гленн рассчитает нужную фазу, пока ещё сам не знает, но у него есть время подумать.

И это верно — времени у нас хоть отбавляй. Что у нас есть кроме времени?

Однако всё может пойти не так, как представляет себе Гленн. И это сказывается на общем настроении коллектива.

Чёрт его знает, что там впереди. Гленн может ошибиться и неправильно рассчитать фазы, что может привести к весьма плачевным последствиям — вплоть до гибели. Экипаж «Одарённого» может повести себя совсем не так, как описано в журналах. Может получиться, что Гленн ошибается во всём, никто не прилетит, и мы застрянем тут навсегда. И это накаляет обстановку, превращает ожидание в сидение на горячей сковородке.

Именно об этом пытался сказать пьяный Матиас, прежде чем Габриэль вышвырнул его из кают-компании.

Но, несмотря на довольно сомнительные шансы, на наше весьма смутное будущее, все только и ждут «Одарённого». До появления корабля остаются считанные дни. Считанные — потому, что каждый считает, сколько их ещё осталось.

Все, кроме меня. Потому что я не считаю, мне просто плохо. Просто жду и надеюсь на лучшее.

Марк совсем замкнулся, ушёл в себя. Постоянно молчит и о чём-то думает. Мне кажется, что-то скрывает от меня.

А ещё, Марк много пьёт. Пьёт в одиночестве в своей каюте, уходит в служебные отсеки и там пьёт — один или на пару с Гленном. Когда напивается, тоже молчит. Спит, просыпается, уходит в себя и опять пьёт.

Вначале я уговаривала его убежать с «Артемиды». Пока не поздно, пока не появился «Одарённый» и не установил маяк, мы ещё можем угнать «Стрелку» и улететь на Юлианию.

Марк сам говорил о том, что если мы в прошлом, то микрочип, который в него, возможно, вшили, должен бездействовать. Ведь те, кто может привести чип в действие, находятся далеко, они, возможно, ещё даже не родились — значит, некому нажать на ту самую красную кнопку, и Марк свободен как птица в полёте.

Существовала, правда, вероятность, что оборудование, с помощью которого активируется чип, находится здесь, на «Артемиде». То есть, мы и раньше предполагали, что на корабле есть какое-то оборудование, но думали, что только ретранслирующий приёмопередатчик, обеспечивающий связь чипа с центром исследований. Однако, оказавшись в полной изоляции от внешнего мира, Марк уверовал в непогрешимость их расчётов, предположил, что должны были предусмотреть подобную ситуацию. В таком случае, Кнопфлер как капитан корабля, а возможно и Габриэль как его первый помощник, наделены правом нажать пресловутую кнопку и подчинить себе Марка.

С одной стороны, подобной расклад кажется вполне логичным и оправданным. Это даёт возможность оперативного реагирования — ведь Кнопфлер находится рядом. Послание же с отчётом о поведении Марка до центра исследований будет идти несколько суток. Отсюда напрашивается вывод: командору и карты в руки.

С другой стороны, я верю в человечность Кнопфлера. Несмотря на придирчивое отношение к сотрудникам, скептицизм, граничащий с цинизмом, командор мне кажется человеком порядочным.

Я долго убеждала Марка в том, что Кнопфлер не будет применять столь изощрённое и подлое оружие. Более того, оказавшись без спускаемого модуля, командор не будет преследовать беглецов или пытаться посадить «Артемиду» на поверхность Юлиании. Ведь если что-то пойдёт не так, корабль может получить повреждения, и тогда всему конец — экипаж рискует остаться тут навсегда. Командор не пойдёт на такую авантюру, для меня это очевидно.