Время-не-ждет

And all that was in her voice was in her eyes, and in them Daylight glimpsed a profundity deeper and wider than any speech or thought-the whole vast inarticulate mystery and wonder of sex and love.	И все, что прозвучало в ее голосе, отразилось в ее глазах, и Харниш увидел в них глубину, которой не вместит ни мысль, ни слово, - увидел неизъяснимое таинство и волшебство земной любви.
Again he strove for playfulness of speech, but it was too great a moment for even love fractiousness to enter in. Neither spoke.	И опять Харниш тщетно пытался ответить шуткой; минута была слишком торжественная, и шутливые слова, хотя бы и нежные, казались неуместными.
She gathered the reins, and, bending, Daylight received her foot in his hand. She sprang, as he lifted and gained the saddle.	Дид тоже молча взялась за поводья, оперлась ногой на подставленные руки Харниша и вскочила в седло.
The next moment he was mounted and beside her, and, with Wolf sliding along ahead in his typical wolf-trot, they went up the hill that led out of town-two lovers on two chestnut sorrel steeds, riding out and away to honeymoon through the warm summer day.	Харниш мигом очутился верхом на Бобе. Волк пустился вперед мелкой волчьей рысью, и оба всадника, окрыленные любовью, в ласковых лучах летнего солнца, на одинаковых скакунах гнедой масти, умчались в горы, навстречу своему медовому месяцу.
Daylight felt himself drunken as with wine.	Харниш опьянел от счастья, словно от хмельного вина.
He was at the topmost pinnacle of life.	Он достиг наивысшей вершины жизни.
Higher than this no man could climb nor had ever climbed.	Выше никто не мог бы взобраться и никогда не взбирался.
It was his day of days, his love-time and his mating-time, and all crowned by this virginal possession of a mate who had said	Это его день, его праздник, его пора любви и обладания, обладания той, что так проникновенно сказала:
"Oh, Elam," as she had said it, and looked at him out of her soul as she had looked.	"Ах, Элам!" - и посмотрела на него взглядом, в котором светилась вся ее душа.
They cleared the crest of the hill, and he watched the joy mount in her face as she gazed on the sweet, fresh land.	Они поднялись в гору, и Харниш с радостью следил за тем, как просияло лицо Дид, когда перед ними открылся чудесный вид на окрестные долины и склоны.
He pointed out the group of heavily wooded knolls across the rolling stretches of ripe grain.	Он показал на густо поросшие лесом холмы по ту сторону волнистых лугов.
"They're ours," he said.	- Это наше, - заговорил он.
"And they're only a sample of the ranch.	- И это только начало.
Wait till you see the big canon. There are 'coons down there, and back here on the Sonoma there are mink.	Погоди, увидишь большой каньон, там водятся еноты; а тут, в горах Сонома, - норки.
And deer!-why, that mountain's sure thick with them, and I reckon we can scare up a mountain-lion if we want to real hard.	И олени! Вон та гора прямо кишит оленями. И если нам очень приспичит, пожалуй, и пуму можно вспугнуть.
And, say, there's a little meadow-well, I ain't going to tell you another word.	И знаешь, там есть одна такая полянка... Нет, больше ни слова не скажу.
You wait and see for yourself."	Сама скоро увидишь.