Время обрабатывать камни

Окончательные проводы состоялись в главном поселке. Нам желали удачи и счастливого пути все его жители, под приветственные крики которых «Индевор», вспенив воду реки винтом, и отправился в свое первое путешествие. На верфи мы попрощались с остающимися там раньше и по-деловому. Саудавиншчи и Дедал получили задачу провести черновую обработку обводов и выдалбливание корпуса «Резолюшна», в той их части, которая уже сейчас не вызывала сомнений, чтобы к нашему возвращению можно было быстрее приступить к другим этапам постройки.

***

Несколько километров уже известного нам течения реки мы пролетели за каких-нибудь 10 минут на полном ходу. Во время последней модернизации я, для удобства управления, сделал дискретные положения для заслонок водозаборников, соответствующие малому (20 км/час), среднему (40) и полному (60) ходу. Плавная регулировка получалась, как показал опыт, неравномерной, в результате чего ПВД то одного борта, то другого тянули сильнее, что приводило к постоянному рысканью корабля и необходимости подруливания, что делало управление сущим наказанием.

Дальше устье реки загибалось влево, оставляя на нашем берегу длинный мыс в виде песчаной косы без всякой растительности. В месте впадения реки в море так же, как и в ручьях, присутствовал песчаный нанос. Я сбавил ход до малого, и мы прошли над ним почти до другого берега, замеряя глубину. Она оказалась здесь около 3 метров, это было естественное ограничение на вход в устье кораблей, имеющих большую осадку, эта информация имела большое значение при постройке следующих кораблей, если бы мы захотели создать нечто грандиозное. В 100 метрах от левого берега я развернул «Индевор», вернулся на середину реки и вышел по стрежню в море. Сначала я хотел отправиться направо, чтобы обследовать луговое побережье, но песчаный мыс огибать не стал, опасаясь мелководья, а обошел его по большому кругу, в паре километрах от берега. Так же на малом ходу мы дошли до первого ручья, того, где находилась пещерка разведчиков ниаи. Уже по этому отрезку стали понятны некоторые особенности местной гидрографии. В местах впадения в море рек и ручьев находились достаточно глубокие фарватеры, по которым можно было подойти к берегу почти вплотную. Все остальное побережье было совершенно несудоходно на расстоянии ближе 500 метров до берега. Прибрежные воды изобиловали мелководьями и мелями. Скал и камней пока не встречалось, но и того, что было, вполне хватало, чтобы заставить держаться подальше от берегов. Дальше дно постепенно, но неуклонно понижалось и в 1 километре становилось совершенно безопасным, там глубины были уже стабильно больше 4 метров. Полный ход, все-таки, я развивать и здесь опасался, и до следующего ручья мы дошли на среднем, держась в километре от берега.

Это был именно тот ручей, который стал моим пристанищем в первые несколько дней после переселения. Меня разобрала ностальгия, и я решил зайти в его устье и сделать здесь первую остановку. Глубины его я знал досконально, поскольку переходил этот ручей вброд. «Индевор» вполне мог зайти в него, не опасаясь сесть на мель или наткнуться на камень. Здесь же пока проходила виртуальная граница нашей территории, которую я мысленно обозначил по течению этого ручья. Я подвел корабль к самому берегу, место, где это можно было сделать, я тоже помнил. Мы выбрались на сушу, чтобы размять ноги и пообедать. Камбузом наш кораблик по причине своей миниатюрности оборудован не был, и горячую пищу можно было приготовить только на берегу.

Пока все суетились, собирая валежник и делая прочие приготовления к трапезе, я, на правах освобожденного от бытовых забот руководителя, побродив по берегу, обнаружил размытые дождем следы своего первого костра и палочки, на которых я готовил первую, пойманную мною, рыбу. Потом не удержался и украдкой написал на самом большом близлежащем валуне сакраментальное «Здесь был Саша». Это, однако, не укрылось от прекрасных глаз бдительно наблюдавшей за мною телохранительницы. Мгновенно оказавшаяся рядом Анжела предложила дополнить надпись и ее именем. Я в ответ ехидно предложил ей сделать это самостоятельно, мол, разрешаю.

Тут следует вспомнить о том, что я неоднократно пытался научить своему умению Господина Камня других жителей поселка, первой из которых была Анжела. Безрезультатно. Сколько я не объяснял методику — сначала представить все во сне, потом наяву, ни у кого ничего не получалось. Это была одна из моих самых сокрушительных неудач в настоящей жизни. В итоге, у меня так и не получилось хотя бы чуть-чуть освободиться от своих многотрудных обязанностей, на что я втайне очень рассчитывал, и это же было самым убийственным аргументом Анжелы, как доказательства моей божественности в нашем вечном споре по этому поводу, ничего равнозначного по значительности я ему противопоставить не мог.

— Ну, давай, смелее, — еще раз предложил я девушке.

— А… А что мне за это будет? — Анжела сделала наивные глаза, взяла меня за руку и доверчиво прижалась ко мне. — Хочу одно желание, на выбор. Не бойся, оно тебя не разорит.