Время подонков: хроника луганской перестройки

Отец Лены продолжал строить свой бизнес. Но, как заметила дочь, его пыл в отношении обогащения понемногу затухал. Он все время работал в паре со сватом – Семерчуком-старшим. А у того планы все более и более становились обширными. И он их старался претворить в жизнь и теперь уже без участия Фотина, видя его осторожность и даже трусливость в принятии решений. Весной у них состоялась важная беседа, на которую пригласили директора банка Кушелера. Если можно так выразиться, докладывал Семерчук-старший.

– Сейчас многие, у кого есть деньги, бросились на Донбасс. Наш край стал лакомым кусочком, не только для бизнесменов Украины, но и России. Государство хочет выставить на продажу антрацитовые шахты Свердловска, Ровенёк, Антрацита. Хотелось бы поучаствовать в их приватизации. Как вы думаете? – с чувством опасения критики в свой адрес, спросил своих партнеров по бизнесу, Семерчук.

Хитрый Кушелер, обычно старался говорить после своих старших соратников. Поэтому надо было отвечать Фотину. Но что-то конкретное в его голове не оформилось и он, привыкший, как и положено выступающим с докладом бывшему партийному и советскому работнику, начал издалека проблемы, вроде бы даже не имевшему отношения к вопросу обсуждения.

– Вы видите сами, что творится не только в нашей стране, но и в России и в новых государствах. Преступность захватила всю жизнь общества – от верхов до низа. Убивают бизнесменов направо и налево. Сейчас опасно вести бизнес…

– А что ж, ты, предлагаешь? – перебил его Семерчук, – сидеть и ждать, когда в Луганск придут ребята из Донецка и все приберут к своим рукам? Сейчас идет борьба, – какой город на Донбассе станет его столицей – Донецк или Луганск. Конечно Луганску сложнее – мы слабее Донецка, но качественнее мы сильнее и нам надо воспользоваться этим качеством. Сюда, в Донбасс, зачастили не только бизнесмены из России, но и всякие эстрадные звезды – хотят урвать свой кусок выгоды. Им, видите ли, мало заработка на эстраде…

Теперь Семерчука перебил Фотин:

– Самые известные эстрадники были связаны с криминалом еще в советское время. У меня сомнения по существу – хватит ли у нас денег и сил побороться за антрацит Луганщины? Не страшен ли лично нам криминал?

– Насчет преступных группировок в городах Донбасса… Они есть в каждом нашем городе. И что интересно – народ знает о них и их поддерживает. Например, в Ровеньках местные бандиты заставляют продавцов на рынках, торговать по умеренным ценам. И те так и торгуют, как им сказано. А народу низкие цены нравятся, и он благодарен этим Робин Гудам преступного мира. Но между нами я скажу, – Семерчук сделал паузу и почти шепотом произнес, – я, некоторым криминальным группам плачу деньги, чтобы меня не трогали. Поэтому в приватизации шахт, я надеюсь на их не только доброжелательное отношение ко мне, но и на помощь.

О том, что приходится платить преступному миру, знал и Фотин, и Кушелер. Последнему приходилось постоянно перечислять бандитской империи банковские деньги, используя авизо не законным путем. И вот заговорил Кушелер:

– Я сомневаюсь, что у нас хватит средств для приватизации.

– Мы создадим акционерное общество. Придется взять заем у других банков.

Кушелер сразу же встрепенулся:

– Я предлагаю совершить такую сделку с российскими банками.

Семерчук поморщился. Он знал, что в России банками владеют, в основном, евреи, и Кушелер из их же рода, и поэтому его, в перспективе, могут просто отодвинуть от этого дела. Вот этого боялся Семерчук больше всего. И он поспешил ответить:

– В Киеве, некоторые мои родственники из западной Украины заняли высокие должности в государстве, и банковском деле. Я уже консультировался с ними, они обещали помочь организационно и финансово. Конечно, им придется дать немного акций, а может и сертификатов. Но все остальные акции купит наш банк!

Он внимательно посмотрел на Кушелера. Тот сидел, поджав губы, видимо, недовольный таким ходом дела. Но ничего против не сказал, только уточнил:

– Надо разработать план действий. Это первое наше крупное дело. Надо все продумать. Я представлю вам свой план через месяц.

– Через неделю… – поправил его Семерчук.

– Работы много…

– Времени мало!

Фотин, молчавший до этого момента, решил внести свой устный вклад в намечавшееся дело.

– Что ж. Цели – ясны, задачи – определены, за работу, господа!

– Но Хрущев говорил – за работу, товарищи! – Поправил его Семерчук.

– Времена изменились, – ответил Фотин.

Бывшие партийные работники хорошо знали крылатые слова бывших партийных лидеров Советского Союза. Кушелер обратился к ним, как к старшим по всем показателям – возрастным и материальным, соратникам:

– Я пойду. Надо подготовить много проектов и документов.

Он ушел к себе в кабинет. Семерчук недовольно поморщился:

– Не могли мы другого директора найти? Сколько еврея не обрезай, залупаться он не перестанет!