Время – река

– Приезжала моя сестра и забрала с собой в Чарльстон образец фарфора и столового серебра. Фарфоровый сервиз был изготовлен в двадцатых годах и, как считает торговец, был заказан местному мастеру. Позднее он уточнит, но, вероятно, сервиз довольно ценный. А вот серебро! Белла, у тебя здесь настоящее сокровище. Оценка еще не закончена, но ты наверняка отлично заработаешь.

Она продолжала болтать без остановки.

– Мебель тоже хороша. Правда, ты должна привезти ее в магазин, чтобы ее можно было осмотреть и убедиться, что она цела – не переделана или не реставрирована, – заметила Мия. – Мадди попросила сказать тебе, что в конечном счете игра стоит свеч. Ох, Белла, – добавила она, стараясь расшевелить ее, поскольку казалось, что та не в восторге от услышанного и по‑прежнему безразлична. – В Уоткинс‑Лодж, в особняке, я видела портрет твоего прадедушки, Роберта Уоткинса. Прямо за его спиной – твой великолепный шкаф! То есть у тебя есть свидетельство его происхождения. – Она замолчала, поскольку лицо Беллы становилось все более непроницаемым. У Мии свело живот оттого, что она слишком поздно поняла, что впустила в дом настоящую грозу.

– То есть ты ездила в Уоткинс‑Милл?

Мия кивнула.

Белла раздумывала, поджав губы и подбирая слова.

– Мия, ты помнишь о нашем разговоре перед моим отъездом в Шотландию?

У Мии подкатил комок к горлу, лишив ее дара речи. Она с трудом сглотнула.

– Тогда я просила тебя не интересоваться жизнью моей бабушки. Мне казалось, что я выражалась предельно ясно. Однако, когда я сегодня приехала в Уоткинс‑Милл, мне в руки попался выпуск Газетт.  И как ты думаешь, что я увидела на первой полосе? Что‑то говорит мне о том, что ты в курсе. – Белла не пыталась скрыть своего презрения. – А потом я узнала, что газета уже несколько недель печатает серию статей. – Она продолжала, и в каждом ее слове звенел гнев. – Все только о них и говорят. Куда бы я ни пришла, у всех на устах имя моей бабушки. И все они рассказывали мне, что все это затеяла ты. Ты , – наконец бросила она обвинение ей в лицо.

– Статьи очень интересные, – защищаясь, проговорила Мия. – Благодаря им люди узнают, кем на самом деле была твоя бабушка. Ведь она – не то чудовище, которым они ее считали.

– Ты не имела на это права! – взорвалась Белла. – Я настолько расстроена, что даже не могу сформулировать своих чувств, так сильно ты затронула меня за живое. Ты пришла ко мне, ты попросила меня о помощи, и я впустила тебя в свой дом, разрешила остаться в своей хижине. Я все сделала для тебя и просила только об одном: залечь на дно. Я не хотела, чтобы кто‑то копался в моих семейных делах. Ты действовала у меня за спиной, пока меня не было в городе, и совершила именно то, чего я не хотела. Я не в состоянии понять такого вторжения в чужую личную жизнь. Я думала, что мы подруги.

– Я сделала это ради тебя!

– Нет, это не так. Ты сделала это не ради меня, ты сделала это ради себя.

Мия отшатнулась, словно ее ударили. Это было так похоже на правду, что ей пришлось согласиться. Но эта реплика так встряхнула ее, что она перестала ежиться и высказала то, что было у нее на душе.

– Да, все так и было, – сказала она. – Ты пригласила меня сюда, желая мне помочь, я прерасно это понимаю. Я всегда буду тебе благодарна. Когда я приехала сюда, у меня не было никакого представления о том, кем была твоя бабушка, она меня совершенно не интересовала. – Мия обвела рукой хижину. – Но я жила в окружении ее вещей, и ты должна признать, что здесь ощущается некоторая несообразность, что заставляет задуматься над тем, кем же она была на самом деле. Поэтому я начала осматриваться. У меня не было никакого плана.

– А потом я попросила тебя не продолжать. Мия, это слабое оправдание.

– Ты права. Но это было только начало. Потом все вышло из‑под контроля само по себе. В тот день ты сказала мне – я никогда не забывала об этом, – что не испытываешь по отношению к своей бабушке ничего, кроме стыда, и что все это нужно оставить в прошлом. Меня тогда пробрала дрожь, это звучало так холодно. Но ты продолжила и рассказала мне свою историю, а также и то, что твоя мать так и не пожелала продать эту собственность. Она платила за нее налоги, несмотря на то что была бедна. Ты помнишь, что ты тогда сказала? Ты сказала, что собираешься держаться за эту собственность до тех пор, пока не поймешь, почему она так поступала.

– Значит, ты собралась найти ответ для меня, – с нескрываемым сарказмом бросила ей в лицо Белла.

– Да. И для себя. Я подумала, что смогу докопаться до правды, узнать, что за человек была Кейт…

Белла потеряла терпение.

– Ты хотела узнать, что за человек была Кейт? Продолжай, Мия. В чем же именно ты хотела разобраться?

Мия как будто окаменела.

– Я знаю таких, как ты, – едко проговорила Белла. – Ты примеряешь на себя новый образ так же, как новый наряд. Тебе захотелось попробовать рыбалку нахлыстом, и ты, надев костюм и взяв снаряжение, думаешь, что дело в шляпе. Просто спорт. Ты не подумала, как все это заденет меня. Ты все испортила.