Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

Мне никто не ответил, было по-прежнему тихо, в глубине дома негромко работал радиоприёмник – неизвестный гитарист исполнял «Nuages». Послушав немного струнные переливы, словно светившиеся изнутри, я поздоровался ещё раз. Результат был тот же.

«По-видимому, дома никого нет, зайду попозже», – подумал я даже с некоторым облегчением и, развернувшись, направился к калитке, но так и застыл на месте: здоровенный чёрный пёс преградил мне путь. Он стоял на деревянных мостках, в упор глядя на меня своими карими глазами, огромная пасть его была полуоткрыта, острые клыки сахарной белизны показались мне размером с человеческий палец.

– Хороший пёсик, – льстиво сказал я, прикидывая в уме, как бы мне его обойти поаккуратнее и выйти в калитку.

Словно прочитав мои мысли, пёс негромко, но как-то весомо зарычал и улёгся прямо возле выхода со двора. Стараясь не делать резких движений, я снял с плеч свой рюкзак и уселся на него неподалёку от входа в дом возле кустов садовой малины. Пёс внимательно наблюдал за мной, и, несмотря на его спокойный вид, я был уверен, что он бросится на меня, если я буду вести себя «неправильно».

Перспектива быть застигнутым здесь казалась мне не особо привлекательной – в конце концов, я пришёл в дом без приглашения, и реакция хозяев могла быть любой. Поразмыслив, я решил наладить дружеские отношения с псом и, усыпив его бдительность, выскочить в калитку при первой же возможности. Однако все «подарки», которые я положил перед ним – печенье, конфеты, кусочки колбасы – он оставил без внимания. Положив свою огромную башку на лапы, он, полуприкрыв глаза, наблюдал за каждым моим движением.

Внезапно он вскочил и сделал стойку: резкий звук «кьяк-кьяк-кьяк» раздался откуда-то сверху. Огромный степной орёл – беркут – «завис» над нами на небольшой высоте. Запрокинув голову, я следил за тем, как он, раскинув веера широких крыльев, парил прямо надо мной, на высоте пятнадцати-двадцати метров. Можно было легко различить тёмно-коричневый окрас его крыльев, мощный крючковатый клюв и мраморный рисунок трапециевидного хвоста. Клёкот птицы, казалось, был слышен в радиусе нескольких километров. Вероятно, увидев, что я тоже его рассматриваю, беркут взмахнул крыльями и полетел на юго-восток, почти сразу скрывшись в ярко-жёлтых лучах солнца, ослепивших меня на долю секунды.

– Здравствуйте, – раздался за моей спиной спокойный голос.

От неожиданности я подпрыгнул и обернулся – позади меня стоял мужчина, по всей видимости, незаметно подошедший пока я разглядывал беркута. Он был среднего роста, на вид лет шестидесяти, обычные бежевые брюки и белая рубашка с короткими рукавами сидели на нём ладно, подчёркивая крепкое телосложение и оттеняя смуглый цвет его кожи. Седины в его чёрных волосах не было. Что-то в его облике меня смущало, я некоторое время пытался сообразить, что именно, пока не понял, что он был без обуви. Босые ноги как-то не вязались с чистой и отглаженной городской одеждой.

– Здравствуйте, – повторил он. – Кого вы ищете?

Спохватившись, я вскочил с рюкзака и поздоровался, представившись и назвав имя человека, которого ищу.

– Чимеккей это я. Проходите, пожалуйста.

Он сделал приглашающий жест рукой в направлении дома, одновременно сказав псу несколько слов по-тувински, после чего тот, виляя хвостом, подошёл ко мне и в знак знакомства ткнулся холодным носом мне в руку. С удовольствием потрепав его по мощному загривку, который находился на уровне моего живота, я пошёл в дом, а пёс улёгся возле будки, всем видом показывая, что отныне мы друзья, а то, что происходило раньше, не имеет никакого значения. Однако я заметил, что пёс так и не прикоснулся к той еде, которую я ему дал.

Незаметно я глянул на часы и внутренне ахнул – была уже вторая половина дня, а я-то думал, что прошло не более получаса с момента моего прихода в дом.

– Итак, что же вас привело сюда?

Вопрос был задан дружелюбным тоном, но выражение лица Чимеккея показалось мне суровым. Я, набрав полную грудь воздуха, раскрыл рот, чтобы уже в который раз за последние дни рассказать о себе, но в этот момент в дом вошла средних лет женщина, а с ней – двое пожилых мужчин. Они заговорили с Чимеккеем по-тувински. Не обращая более на меня внимания, он повёл с ними беседу, задавая короткие вопросы и подолгу выслушивая их ответы. Наконец, он встал и сказал мне:

– Пойдём.

Все вместе мы прошли в стоявшую во дворе юрту и сели на ковёр слева от входа. Светло-серый войлок юрты был приподнят внизу на полметра по всей окружности, так что воздух свободно циркулировал внутри, создавая прохладу. Там они продолжили разговор, во время которого Чимеккей по-прежнему задавал короткие вопросы, получая на них пространные ответы. Говорил, по преимуществу, один из мужчин – седой морщинистый старик, на котором, кроме повседневной одежды, была надета расшитая национальным орнаментом синяя жилетка.