Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— Ой, — вырвалось у шевалье Чиворта. — Какое странное огниво! Ни разу не видел ничего похожего. Это сделали в Польше?

— В Китае. Давай, что там у тебя, — поторопил Казаков, и Хайме достал серебряный овальный медальончик, двумя пальцами извлёк длинный, свивающийся колечками локон тёмно-каштанового цвета. Сергей не удержался и гнусно хихикнул. Решил, что, если побег закончится удачно, выклянчит у Беренгарии такой же памятный сувенирчик. Почему у Хайме есть, а у него, Сержа де Шательро, нету? Несправедливо!

Гордо проигнорировав смешок напарника, Хайме отделил от локона малую прядку и поднёс к огоньку зажигалки. Волосы наваррки сгорели в мгновенной крохотной вспышке. Казаков с детским интересом ждал результата очередной волшбы, творившейся прямо на его глазах.

— Она неподалёку, — Хайме немного постоял, жмурясь, и принялся заталкивать оставшийся локон обратно в его хранилище. — Оказывается, у Комнина, словно у мавританского султана, есть несколько… э-э… подруг.

— Гарем, — уточнил практичный барон де Шательро.

— Ну да, — согласился Хайме. — Этим женщинам в цитадели отведено несколько помещений. В одном из них поселили гостью. Нам нужно подняться этажом выше. Тогда я смогу отыскать дорогу.

— Всё это ты узнал, просто спалив подарочек Беренгарии? — недоверчиво спросил Серж. Транкавель отрывисто кивнул.

Казаков в задумчивости поскрёб указательным пальцем висок. Практическая магия, как многократно уверяли склонные к мистике личности, страшная штука. Если уметь ей пользоваться.

* * *

По средневековым меркам, дамы кипрского правителя жили весьма и весьма комфортно. Им принадлежало отдельное крыло старой крепости, расположенное в наиболее защищённом от зимних ветров и летней жары месте. Подле входа в маленький Эдем индивидуального пользования бдели два мрачных ифрита. Вернее, бдел только один, а второй дремал стоя.

Осторожно выглянув из-за угла, злоумышленники оценили обстановку.

— Незаметно не подобраться. Может, поворожишь? — проникшийся сюрреализмом нынешней ночи Казаков окончательно уверовал в могущество колдовства и с нетерпением предвкушал новый сеанс чародейства. Тедди Медведь шумно сопел над ухом. — Глаза отводить умеешь?

— Не умею, — разочаровал сообщника Хайме. — И вообще, Дар — не дубина, чтоб махать им направо и налево.

— У-у, — огорчился Серж. — А так здорово получалось! Ладно, ждите теперь вы. Да учитесь, пока я жив…

И, прежде чем Транкавель успел что-либо сказать, славяно-польско-французский барон преспокойно вышел в коридор, зашагав к отлитым из бронзы дверям, украшенным весьма фривольными барельефами. Сущее мальчишество, но Сергею ужасно хотелось отыграться за тот памятный день в Мессине, когда его, пришельца из будущего, с лёгкостью отправил в нокаут местный воображала. Попранное самолюбие требовало убедительно и наглядно доказать: победа Хайме была чистой воды случайностью. Серж де Шательро вполне способен голыми руками справиться если не с драконом, то с вот этой парочкой привратников. И пусть Транкавель тихо помалкивает в тряпочку.

Завидев в конце коридора нечто непонятное, бодрствующий ифрит пихнул локтем ифрита спящего, тот немедленно проснулся, и оба с равным недоумением уставились на странного визитёра. Ночной гость был мелок, тощ и безоружен, но смотрел нахально, поигрывая притом маленьким чёрным жезлом. Когда он подошёл на расстояние вытянутой руки, стало очевидно, что ростом он аккурат по грудь тому из стражей, что был немного пониже. Такое субтильное существо, конечно же, не могло вызвать у могучих охранителей гарема ничего, кроме искреннего презрения.

— Доброй ночи, о доблестные воины, — пропел, приблизившись вплотную, пришелец на скверной латыни, но сладчайшим голосом вроде того, как пожилая няня разговаривает с малыми детьми. — А не скучно ли вам? Не одиноко? А что у меня е-есть!

Он выставил зажатый в кулаке жезл под нос самому большому из ифритов. Жезл зажужжал и заиграл красивым синим огоньком.

— Ух ты! — хором сказали стражники, вытягивая шеи.

Больше они ничего не говорили. В кадык тому, что повыше, Казаков всадил включённый шокер, а в горло второму сжатые «орлиным клювом» пальцы и едва успел увернуться от двух рухнувших тел. Опасность была нешуточная — придави его один из сторожевых бегемотов, тут бы барону де Шательро и конец, всё равно что от пули.

— Ловко, — одобрил, в свою очередь, Хайме де Транкавель, появляясь рядом.

Полутёмный коридор оставался тихим и безлюдным. Чиворт, ни единым словом не оценивший доблести сотоварища, преспокойно перешагнул через обеспамятевшего караульного и дёрнул дверное кольцо, негромко известив:

— Заперто.

— А ты думал, двери в гарем день и ночь стоят нараспашку? — разозлился Казаков. — Конечно, заперто. Может, у этих сторожевых гиппотавров имелись ключи?