Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

Прихватив угощение, братья обогнули шатёр и уселись с подветренной стороны, на солнышке. Зелёный посёкшийся холст за их спинами чуть вздымался и шелестел, изнутри доносились беседующие голоса. Старательно работая челюстями, дети не обращали внимания на разговор, скользивший невнятным шумом по краю сознания — пока один из беседующих не упомянул знакомое имя. Обтерев перемазанные в тесте и жире пальцы прямо о штаны, Сандри склонил голову набок и прислушался, уловив окончание фразы. Беседа шла на персидском, и подростку пришлось изрядно напрячь память, вспоминая начатки языка неверных.

— …сперва те двое, — произнёс хозяин шатра, мессир де Фуа, старый франк с глазами шкодливого подростка, — что постоянно крутятся рядом с Данни. Ты их видел. Рыжий из Тевтонии и белобрысый нормандец. Они живут сущим табором, в шатрах постоянно кто-то шастает туда-сюда, так что возможность сыщется… Ну да не мне вас учить.

— А верзила? — голос был молодой, быстрый, не произносивший слова, но точно выплёвывавший их.

В шатре замолкли. Одолевший свою лепёшку Дэви заговорил о чём-то и обиженно заморгал, когда брат стукнул его кулаком по плечу. Сандри скроил зверскую рожицу, приложил палец к губам и выразительно покосился в сторону шатра. Ничего не поняв, Дэви на всякий случай прикусил язык и испуганно съёжился.

— Пусть пока бегает, — наконец вынес решение де Фуа. — Я сам с ним потолкую. Может статься, я знаю цену его службы. Вы выяснили то, о чём я просил? Относительно девицы и мальчишек?

— Да. Похоже, ты был прав, — неохотно признал собеседник. — Но, даже если ты пригрозишь ему, он не встанет на твою сторону. Он из тех людей, что служат только сами себе.

— Далась мне его служба, — презрительно фыркнули за матерчатой стеной. — Если я и в самом деле не ошибаюсь, я выстругаю из него стрелу. Ядовитую и смертоносную, которой суждено нанести один-единственный неотвратимый удар и переломиться… Кстати, как поживает эмир Фаркух?

— Благополучно, — коротко и сухо отрезал незримый гость де Фуа. — Только его терпение на исходе. Он желает знать, сколько ещё придётся ждать.

— Столько, сколько нужно, — рыкнул мессир Ангерран. — Всё произойдёт тогда, когда я сочту, что подходящее время пришло. Коли досточтимому эмиру недостаёт выдержки, он может начинать действовать сам. На собственный страх и риск. Тот-то будет забавное и поучительное зрелище, над которым я вдоволь посмеюсь. Издалека. Так ему и передай. Слово в слово.

Повисла длинная, исполненная тягостного молчания пауза. Наконец молодой холодно процедил:

— Я передам.

— Не смею больше задерживать, — голос старика прямо-таки сочился благодушием, как надрезанный спелый гранат. До слуха подростков долетел быстрый шорох откинутого входного полога — гость удалился. Пешком, ибо они не расслышали топота конских копыт и подле шатра не стояло лошади, ожидающей хозяина.

— Сандри? — неуверенным шёпотом окликнул старшего брата Дэви.

— Тихо. Идём отсюда.

Мальчики сбежали вниз по склону, затерявшись меж стволов старых вишнёвых деревьев, осыпанных пробуждающимися бутонами. Сандри хмурился, его младший братишка недоумевал, но не решался лезть с расспросами. Оба понимали, что разговор в шатре де Фуа не предназначался для чужих ушей. Они невольно стали обладателями чужой тайны. Непонятной, пугающей тайны мира взрослых людей. Тайны из тех, обладание которыми может оказаться смертельным.

…Сидевшая у костра Агнесса, увидев возвращающихся подопечных, обрадовано хлопнула в ладоши и вскочила на ноги. Ещё в лагере присутствовал гость, франкский приятель Данни, рыжий уроженец Великой Римской империи. Отчим и его знакомец препирались — наполовину в шутку, наполовину всерьёз — и над чем-то смеялись. Диковинная новость жгла Сандри язык, однако подросток терпеливо дождался, когда германец уйдёт и только тогда подал голос:

— Данни, можно с тобой поговорить?

— Угу, — приёмный отец беглых византийских принцев весело мотнул разлохмаченной головой. Вгляделся, чуть прищурившись, и ухмыльнулся: — Сдаётся мне, ты тащишь с собой мешок с гадюками. Давай, развязывай. Посмотрим, что выползет оттуда на Божий свет. Излагай.

Сандри изложил. Стараясь не запутаться и в точности передать услышанное, переведя его с персидского на греческий. Агнесса старательно учила «племянников» языку франков, но мальчикам было куда проще изъясняться на привычном с детства греческом наречии.

Больше всего подросток опасался, что ему не поверят. Искоса поглядывая на сидевшего рядом человека, он пытался по выражению его лица определить, о чём тот думает. Тщетно. К признакам волнения можно было отнести разве что заострившиеся скулы да чуть побелевшие костяшки переплетённых пальцев.

— А того, второго, вы в лицо не видели? — спокойно осведомился шотландец, когда недлинная повесть подошла к концу и выдохшийся Сандри умолк.

— Мы… Я растерялся, — обескуражено признал мальчик. — Надо было перебраться ко входу в шатёр и проследить, кто выйдет.

— Глупо, — возразил Дугал. — Ещё не хватало, чтобы вы лишний раз попались на глаза тем, кому не следует. Сандри?..

— Да, кирие?