Время вспоминать

У полицейского был вид, будто он трудился на плантации по меньшей мере пару суток. Под глазами залегли тени, лоб прорезали морщины, а обычно аккуратно стянутые волосы были небрежно перехвачены лентой.

— Добрый день, сеньоры. Прошу прощения за задержку, пришлось улаживать последние формальности с Лопесом. Теперь он на свободе, будет выплачивать штраф. Но я намерен приглядеть за ним.

— Хуана Лопеса выпустили? ―удивилась Хоакина.

— Ну а как же, ― ухмыльнулся Эспиноса. ― Сеньор Агилар и сеньор Феррейра от чего-то прониклись человеколюбием и похлопотали за него.

Хоакина вопросительно уставилась на мужа, но тот только покачал головой, словно обещая потом объяснить. Впрочем, ей и без того было все понятно. Об участии супруга в этом деле она догадывалась.

Снова раздался дверной звонок, и все присутствующие переглянулись.

— Мы больше никого не ждем, ― сказал Фернандо.

Появился Педро и доложил, что пришла сеньора Кармен Руис к сеньоре.

— У нее роскошный букет цветов и корзина с апельсинами, ― добавил синекожий.

— Наверное, она услышала, что я вернулась домой, ― сказала Хоакина.

Она по очереди посмотрела на чуть нахмурившегося Фернандо и скептически приподнявшего бровь инспектора, который хотел рухнуть в кресло, но не успел.

— Ну, не выгонять же ее. Пусть посидит, ― наконец решил Фернандо. ― Все равно потом новости разлетятся по всему острову. Педро, пригласи сеньору.

Кармен выглядела непривычно в скромном платье цвета свежей листвы и убранными в простую прическу волосами, но ей невероятно шел и такой образ. Она поздоровалась, передала букет Педро, а корзинку отдала прямо в руки Хоакине. Апельсины были яркие, крупные, их очень хотелось съесть прямо сейчас.

— Я так рада, что ты нашлась, ― сказала Кармен. ― Мы с Хорхе боялись, что… ― она запнулась. ― Все эти убийства… Я очень волновалась, ― с грехом пополам закончила она и посмотрела на Эспиносу. ― Я не сильно помешала?

— Ничего страшного, ― отозвался Фернандо. ― Присаживайтесь, сеньора. И вы тоже, инспектор.

Полицейский с явным облегчением занял вожделенное кресло, а Кармен присела на соседнее, кидая на соседа любопытные взгляды.

— Итак, бог с ним, с Лопесом. ― нарушил наступившую тишину Эспиноса. ― Что вы хотели сообщить мне, сеньора де Веласко? Кстати, я тоже несказанно рад, что вы живы.

— Благодарю вас, ― сказала Хоакина. Однако сколько людей успело похоронить ее! ― Насколько я понимаю, вы уже арестовали Габриэля, садовника в Хрустальном ручье. Я официально заявляю, что он напал на меня и пытался убить.

И она кратко рассказала о том, что случилось с ней в среду днем, само собой, промолчав о Карлосе Гонсалесе.

— Какой ужас! ― воскликнула Кармен, когда она закончила. ― Хорошо, что его арестовали.

— И проблем отдать его под суд не будет, ― кивнул Эспиноса. ― В его доме нашли пресс-папье в форме дельфина, испачканное кровью, и сумочку сеньоры де Веласко. Кстати, в ней был пистолет. Сеньор Агилар уже опознал и то, и другое. Я пытался узнать у парня, что с вами случилось, но он молчал.

— Как вы его заподозрили? ― задала Хоакина интересующий ее со вчерашнего дня вопрос.

Инспектор улыбнулся.

— Благодаря вашей настойчивости, сеньора де Веласко, ― признался он. ― Вы обратили на него мое внимание. Из всех слуг Хрустального ручья только садовник жил в Трех пальмах, так близко от плантации. А ваше исчезновение заставило меня на всякий случай запросить подробные данные в полиции Пуэрто-Мариска. Когда они сообщили его настоящую фамилию, я заподозрил сговор и допросил кухарку Милагрос.

— И что? ― подалась вперед Хоакина и поморщилась от боли в ребрах.

— Фамилия покойного супруга Милагрос была Аррохо. У Габриэля такая же, он ее внук.

— Ох, ― донеслось со стороны Кармен. Она открыла сумочку, покопалась в ней и вытащила блокнот и небольшой карандаш.

А Хоакина потрясенно молчала. Вот он, недостающий кусочек головоломки. Наконец-то можно сложить целую мозаику.

— Так вот оно что, ― наконец, произнесла она. ― Вот оно что. Сын. Еще один сын. Кто бы мог подумать.

— Дорогая? ― раздался обеспокоенный голос Фернандо.

— Инспектор, ― обратилась к нему Хоакина, ― вы нашли еще что-нибудь или кого-нибудь в доме Габриэля?

— Нет, ― настороженно ответил Эспиноса.

— А бокора, который помогал ему?

— Тоже нет. Но Суарес…

— Значит, сбежала, ― перебила его Хоакина. ― Она очень опасна, инспектор, надо немедленно поймать ее.

— О ком вы говорите, сеньора? ― немного сердито спросил Эспиноса.

— Ракель Аррохо, мать Габриэля и дочь Милагрос. Она помогала ему. Вот кто напал на меня прошлый раз.

Последовала пауза, только отчетливо слышалось скрипение карандаша Кармен.

— Мать Габриэля Аррохо умерла, ― сказал Эспиноса. ― В полиции Пуэрто-Мариска вряд ли ошиблись. Есть свидетельство о смерти и запись в церковной книге.

— Все верно, она умерла, ― кивнула Хоакина.

Она помолчала, смотря на недоверчивые лица полицейского и подруги, а затем продолжила: