Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

Владимир Легойда: Храм во Флоренции построен в свое время русскими, там служит русский батюшка, я его лично очень хорошо знаю. Этот храм оказался в Константинопольской архиепископии в силу известных исторических обстоятельств XX века. И никто никогда не ставил вопрос о его возвращении. Да и сейчас это не то, чтобы кто-то позвонил из Москвы отцу Георгию и сказал: батюшка, а вы не хотите вернуться в Русскую церковь? Все проще: они сами перешли, потому что не могут принять действия Константинополя. Почему они думают, что из верных чад Константинопольского патриархата все стопроцентно поддерживают его действия на Украине? Нет, не поддерживают. Это следствие действий патриарха Варфоломея: посеяв ветер, он пожнет бурю.

Когда верстался номер

В Киево-Печерской лавре началась опись имущества. Ее проводят представители Киево-Печерского заповедника, находящегося под управлением Минкультуры Украины. Она ведется в ближних пещерах Киево-Печерской лавры, где находятся мощи печерских святых, в том числе и основателя Лавры – преподобного Антония Печерского.

Инвентаризация имущества Лавры начата осенью (в сентябре была создана комиссия Минкультуры по описи церковного имущества), и многие воспринимают это как увеличение масштабного давления на каноническую православную церковь Украины. За несколько дней до этого Минюст Украины отменил передачу канонической Украинской православной церкви Почаевской Лавры.

Разговоры вдогонку

О разорванном православии

Владимир Легойда: В положении православия на Украине я пока не вижу ничего хорошего. Не наблюдается никаких радикальных изменений в лучшую сторону ни на Украине, ни вообще в ситуации с всемирной православной семьей.

Украинская ситуация примечательна для аналитиков и наверняка будет примечательна для историков тем, что это пример возвращения религии в общественно-политическую повестку, которое стало наблюдаться с конца прошлого века. Это, может быть, отчасти связано с крушением биполярной системы международных отношений, так называемым «концом истории», который провозгласил Фрэнсис Фукуяма, и с Хантингтоновской моделью столкновения цивилизаций, предрекавшей, что разломы будущего пойдут по религиозным линиям (хотя она и критиковалась, на мой взгляд, совершенно справедливо). Один из аргументов наших философов и мыслителей был в том, что разломы все-таки пойдут не по религиозным линиям, а по линии религиозных и нерелигиозных обществ. Это, мне кажется, более продуктивная мысль. Но что, безусловно, мы констатируем на фоне всех происходивших в конце прошлого века перемен, так это возвращение религии, перемещение ее из периферии ближе к центру, а порой и в центр общественных, общественно-политических и международных отношений.

Я изначально видел в этом некий положительный разворот. Ну к чему еще сегодня апеллировать? В эпоху неустойчивости, турбулентности мы ищем чего-то основательного, и поэтому совершенно естественно, что люди обращаются к религиозным смыслам и ценностям. Но у этой медали есть и обратная сторона. Когда религия возвращается в политическое пространство, причем возвращается политиками, то это может происходить по «украинскому сценарию». Вся эта тема с томосом и ПЦУ возникла в ситуации, когда высшая государственная власть Украины сделала это просто центром своей предвыборной кампании. Порошенко чрезвычайно активно разыгрывал религиозную карту в стремлении удержать за собой президентскую власть. Журналисты окрестили «Томос-туром» его поездки по стране с рассказами о церковной реформации. В принципе это был, как он думал, его главный козырь-джокер. И вот Порошенко уже нет на политической сцене, а это ударило по всему. И когда поменялась власть, стали отмечать, что Зеленский не обозначил к этому интереса, и ждать, что ситуация поменяется. И вот мы не видим, чтобы новая власть Украины пыталась разыгрывать религиозную карту, но она никуда не делась. Уже созданная ситуация так легко не может обнулиться. Ее намного легче создать, чем потом разрешить и избавиться от нее. Потому что структура создана, ситуация «сделана». Фанар позиции не поменял. Мы за истекшее время только узнали о том, о чем, в общем, первоначально догадывались: никто даже не скрывает того, что это было сделано в том числе и под влиянием американского политического истеблишмента. Недавно об этом сказал Сергей Викторович Лавров в одном из своих интервью, и он совершенно прав. Это, в общем, уже и не скрывается. Так что возвращение религии повышает интерес к ней политической власти, и это несет угрозу и для религиозного общества, и для религиозного сознания.