Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

Например, недавно на круглом столе «Вакцинация: аналитические аспекты», где присутствовали самые серьезные ученые, включая академика Чучалина, мы обсуждали проблему вакцинации и споры о вакцинах и вакцинации. К сожалению, много неумной взволнованности вызывает какая-то странная и, по-моему, совсем несерьезная тема якобы какого-то жуткого, тотального чипирования, которое ждет вакцинирующихся. Но поскольку разговор у нас шел с участием академиков, то обсуждались не придуманные кем-то страхи, а реальные проблемы. Да, среди верующих людей есть опасения по поводу вакцин, созданных из определенной клеточной культуры, тут есть некоторые нравственные сомнения; хотя и очень много неясного.

Христианское богословие с момента своего появления реагировало на какие-то «острые темы» своего времени. И сейчас мы видим, что просто уже не можем избегать богословской рефлексии, она нужна, нам нужно пытаться богословски осмыслить все, происходящее с нами.

Беседа девятая

Варвары и умники,

или Почему, прежде чем обожиться,

надо очеловечиться

Дата публикации: 24.11.2019

Вера и культура – мать и дочь?

Вы преподаете в МГИМО культурологию. Почему вы взялись за это?

Владимир Легойда: Началось все со спецкурса. Я тогда был студентом-четверокурсником и… рвался преподавать. А Юрий Павлович Вяземский, завкафедрой мировой литературы и культуры и мой дорогой учитель, согласился. Я подготовил свой авторский спецкурс и пошел посоветоваться к моему доброму знакомому, блистательному философу, профессору Владимиру Кирилловичу Шохину. Он посмотрел мои листочки и сказал: «Вы знаете, студенты очень любят биографии. Выберите несколько – и им будет легко, и вам полезно».

И я выбрал для спецкурса «Духовно-интеллектуальные основы западной культуры» четыре биографии – Августина, Франциска, Фомы Аквинского и Лютера. Это был факультатив по желанию для третьекурсников. Помню, Вяземский меня спросил после первого занятия: сколько было человек и кто? Девять, отвечаю, называю фамилии (в том числе Зара Мигранян, дочь Андраника Мовсесовича). О, говорит, элита! Ко мне, да, пришли отличники. Потом факультатив закончился, а курс остался.

Примерно в это же время появилась культурология как обязательный и модный на тот момент предмет. Так что выбора особенного не было. Юрий Павлович сказал: давайте, преподавайте.

А культурология существует как научный предмет? Я не видела ни одного хорошего учебника по культурологии. Знаменитый философ Александр Пятигорский на лекциях насмехался над политологией. Говорил, даже сексология наука, а политология нет. Культурология не из таких же выдуманных наук?

Владимир Легойда: Да, одно время об этом шли споры. Но мой нынешний авторский курс, это скорее – в терминах замечательного и недавно ушедшего от нас Вадима Михайловича Межуева – философия культуры.

У вас есть «своя» философия культуры?

Владимир Легойда: Скорее, это моя интерпретация теории культуры Вяземского. На занятиях мы говорим со студентами о трех способах познания мира – научном, религиозном, художественном, – разбираемся, чем они отличаются и как создают для человека целостную картину мира. Что неизменно: религия, наука, искусство всегда вызывают интерес. Даже в форме несогласия.

Наука, искусство и религия на ваших занятиях не конфликтуют между собой?

Владимир Легойда: Одна из самых интересных для меня задач – показать, что нет. Объясняю студентам, что живучее представление об их конфликте всего лишь стереотип. Иногда основанный на смешных и беспомощных вещах. У нас же многие антирелигиозные пассажи самообличительны, как «Божественная комедия» в театре Образцова. Бог, который лепит на сцене человечка, – карикатура не столько на христианство, сколько на того, кто его так понимает.

Ну какой конфликт у Галилео Галилея с Церковью? Галилей понимал, что Библия нам дана не для того, чтобы рассказать, как устроено небо, а для того, чтобы взойти на него. А папа Урбан VIII почему-то считал, что это одно и то же. Видимо, Галилей был умнее Урбана VIII. В этом вопросе, по крайней мере.

Почему Галилей оказался умнее папы римского