Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

Владимир Легойда: От разных людей, долгое время находящихся в Церкви, слышу что-то похожее. С тем, что у нас было нечто похожее на реконструкции какой-то мифологии вроде той, что устраивали наряжающиеся эльфами и чуть ли не меняющие у себя в паспорте имена, пожалуй, отчасти соглашусь. В неофитском порыве мы много себе придумали про нашу церковь. А сейчас настало время, когда твоя подлинная встреча с Евангелием предполагает намного более серьезное изменение себя, чем просто взять и попоститься. Это и взросление, и наступление какого-то нового этапа, связанного со стремительно меняющейся жизнью общества. И нам надо пытаться прикоснуться к таким глубинным вещам.

В том числе ради этого патриарх делает сегодня такой упор на образование духовенства. Предупреждая, что в погоне за государственными лицензиями нельзя забыть, что мы готовим пастырей. Нужны священники, способные задаваться всеми этими сложными вопросами и пытаться вместе с людьми отвечать на них. Всесторонняя интеллектуальная и нравственная подготовка пастыря – это очень актуально.

А что скажете о сближении Церкви с культурой? Услышав Богомолова, я не удивлюсь, если увижу в церкви Серебренникова, как-то без ерничества сказавшего у нас в «РГ», что физика (он физик по образованию) неизменно приводит человека к Богу.

Владимир Легойда: Да кто угодно может прийти в церковь.

Что же касается возможности сближения религии и искусства… Вся культура возникает в религиозной форме, истоки искусства – в религии. Исторически это точно так, но так и политическая система возникает, и государство. Но сейчас наука и искусство – вполне автономные сферы.

И все же нередко проблема не в отдаленности религии и искусства. А в непонимании природы последнего. Как подчеркивал Лотман, убийство в искусстве – это исследование убийства, а не сам его факт. А если не понимаешь этого, тогда бежишь на сцену спасать Дездемону. Хотя, конечно, и здесь все не так просто: Лев Карахан недавно сказал в «Парсуне», что ему, например, было тяжело смотреть «Дом, который построил Джек» Ларса фон Триера. И выдерживать тот уровень провокации, на который идет этот, безусловно, большой художник.

Я «Нимфоманку» не смогла досмотреть. Но Триер же такая большая планета – смотри «Меланхолию», «Догвилль», «Мандерлей».

Владимир Легойда: При этом рафинированные зрители и взыскательные критики, мне кажется, не учитывают буквального влияния искусства.

Татьяна Касаткина настаивает на втором прочтении книги, втором просмотре фильма. Считает, что первое прочтение – это знакомство не с автором, а с собой: ты отвлекаешься на то, что тебе близко, а автор к этому может не иметь никакого отношения. Но чтобы понять, что хотел сказать автор, ты должен читать второй раз. Она настаивает на том, что настоящее знакомство начинается не тогда, когда ты говоришь «как понятно и близко!», а когда начинаешь спотыкаться на том, что непонятно. Думаю, это во многом верно. Но мы же понимаем, что подавляющее большинство людей подавляющее количество прочитанных ими книг открывали один раз. (Кстати, и при втором и любом последующем прочтении тоже можно остаться на начальном уровне, нет гарантии движения.)

Давайте в церкви, как люди дисциплинированные, введем для себя критерий «второго чтения». Надо же как-то разрабатывать рецепторы культурного восприятия.

Владимир Легойда: Конечно, важны начитанность, наслушанность, насмотренность. Но все равно останется буквальное воздействие искусства. Кто-то все равно ничего не увидит в фильме, кроме ужасов. Кто-то ничего, кроме обнаженки. Кто-то – кроме крови. И это, кстати, не зависит от интеллекта. Потому ответственность художника – тоже важная составляющая процесса творчества.

Вопрос дня

В Конституцию страны предложена поправка, упоминающая Бога. Кто-то видит в этом большую символику, кто-то – перечеркивание принципа отделенности Церкви от государства.

Владимир Легойда: Святейший Патриарх Кирилл чрезвычайно деликатно предложил эту поправку: он сказал, что пришло время начать об этом дискуссию. Потому что большинство россиян сегодня совершило теистический мировоззренческий выбор. На вопрос «Верите ли вы в Бога?» большинство из нас отвечает «да» – это социологический факт.