Всадники в грозу. Моя жизнь с Джимом Моррисоном и The Doors

…Джим, ты помнишь, как мы нервничали перед нашим первым визитом в Готэм-Сити? В самолете Рей напевал старый блюз Джимми Рида: «Go’n to New Yark, get on a New Yark quiz-show» (Еду в Нью-Ярк, попал на нью-яркскую теле-викторину). Хенри Гудзон Отель, ясное дело, оказался еще той дырой. Клоповник на углу 57-й и 8-й. Тебе ведь так нравился Макс Финк, наш новый адвокат, который посоветовал нам эту гостиницу? Твой земляк, с Юга. Он знал хозяина отеля, так что мы наивно полагали, что по знакомству будем жить на шару, или по крайней мере, с большой скидкой. Мы стали поумнее, когда вернулись в L.A., верно? После того, как нам показали номера, мы с Реем и Дороти отправились на нашу первую прогулку по Нью-Йорку. Робби пошел спать, а где, интересно, был ты? Мы чувствовали энергию города, она перла на нас со всех сторон прямо через стены отеля, и мы не могли усидеть дома. Признаюсь, мне было страшновато. Я тогда понял, о чем пели Beach Boys в своей песенке: «Нью-Йорк — одинокий город, когда ты единственный сёрфер на всю округу». Закрадывалась мысль, что тут, пожалуй, сложняк выжить, если дела твои плохи. Мы ведь научились любить Нью-Йорк, да? И они полюбили нас. Наша лучшая публика была на Манхеттене. Рей, Дороти и я, мы шли на Таймс Сквер той ночью, и из кафе-грилей в полу-подвальчиках вылетали клубы пара и доносился шум голосов. Скажи, ну куда ты делся? Ты пропустил такой джаз! Мы направлялись в Метрополь, где в пятидесятых играли Чарли Паркер с Майлзом Девисом. Когда мы подходили к клубу, то увидели толпу перед входом, а затем — афишу, на которой было написано: «Диззи Гиллеспи»! Мы заглянули в окно, затененное голубым, и там, прямо перед стеклом, танцевала гоу-гоу гёрл в бикини. А дальше, в глубине зала, мы разглядели самого Диззи, раздувающего щеки, как гротескная лягушка, чтобы затем выдохнуть и заиграть со всей мощью на своей странной трубе…

На церемонии подписания контракта наш новый продюсер с «Elektra Records», Пол Ротшильд, пригласил нас на ужин. Так что на следующий вечер Пол перевез нас на ту сторону Гудзона, в Нью Джерси, к себе домой. Там Джим, в своем репертуаре, напился в стельку и после ужина стал приставать к жене Пола, что-то тихо и сексуально шепча ей на ушко и нежно пробегая рукой по ее волосам. Пол постарался обратить все в шутку, как будто ему было все равно, но все в комнате почувствовали себя жутко неловко. Неделю спустя Пол сказал, что все было окей, потому что у него с женой «открытый брак».

События той ночью развивались чем дальше, тем хуже, когда Ротшильд повез нас обратно в отель. Джим начал хватать его за волосы, мешая вести машину. Пол попытался его оттолкнуть, и машину сильно занесло.

— Кончай, Джим! — заорал, наконец, Пол. Но Джим только рассмеялся, словно это была дружеская шутка. Он реально ставил под угрозу нашу безопасность, и я обозлился и перепугался. Наш лидер-вокалист очередной раз демонстрировал свою нестабильность, вынося свой сценический образ слишком далеко за пределы сцены. Может, он прикалывался? Или мы только что подписали договор о записи диска, имея психопата в составе группы?