Всадники

О Народ! В этом подвига нету ничуть. Что ж, и я услужу тебе так же
И, стащив у других из-под носа кусок, поднесу тебе: «Милый, покушай!»
А что враг он тебе и не предан совсем, это тотчас тебе докажу я:
У твоих уголечков погреться он рад, на тебя ж наплевать ему вовсе!
А что ты, кто когда-то мидийскую рать отразил[48]

на полях МарафонаИ, победой прославившись, нам завещал похвальбу и трескучие речи,
Что на голых камнях тебе жестко сидеть, это вовсе его не заботит.
Ну а я не таков! Я подушку набил и тебе подношу ее! Встань же!
Будешь мягко сидеть ты, и то отдохнет, что страдало в бою Саламинском.

(Подносит Народу подушку.)

Народ

(садится на подушку)

Кто такой ты, о муж? Не Гармодия ль ты, демократа, достойный потомок?
Ведь и вправду деянье твое велико, благородно, народолюбиво.

Клеон

(Народу)

За какую пустую и жалкую лесть полюбил ты пройдоху и плута?

Колбасник

(Клеону)

Что же в том? На приманки похуже ловить ты его до сих пор ухитрялся.

Клеон

Повторяю я все ж: коль найдется другой, кто б Народу был пламенней предан,
Кто б страстнее и жарче тебя обожал, так меня с головой ему выдай!

Колбасник

Хороша же, любовь! Ты ведь видишь его, ведь восьмую он зиму ютится
В подземельях, и в бочках, и в башнях сырых, в погребах, в ястребиных гнездовьях.
И не жалко тебе! Лишь сильнее еще ты его потрошишь, притесняешь.
Архиптолем[49]

к нам с миром пришел, так его ты прогнал, да и всех, кто приноситДоговоры и мир, подзатыльника дав, за ворота ты гонишь бесчестно.

Клеон

Все затем, чтоб владыкой Эллады он стал. Суждено ему, знай, в прорицаньях
Стать в Аркадии[50]

дивной присяжным судьей, пять грошей всякий день получая,Если вытерпит он. А пока я его и поить и кормить не устану
И не правдой, так кривдой добуду ему трехгрошовый паек ежедневный.

Колбасник

Не о том, чтоб в Аркадии стал он судьей, ты заботишься, Зевс мне свидетель!
Но чтоб грабить ты мог, города прижимать, вымогать приношенья и взятки.
Чтоб Народ в суете и в угаре войны не видал твоих подлых проделок
И глядел тебе в рот, в нищете и беде, и подачек просил, голодая.
Но когда он вернется в деревню домой, и по-старому вновь запирует,
И на каше отъестся, и в силу придет, на бобы и на брюкву наляжет, –
Вот тогда он увидит, какое добро за твои отдавал он подачки.
По-мужицки сердит он придет и тебя провалить, голосуя, сумеет.
Это знаешь ты сам и затем-то его надуваешь и снами морочишь.

Клеон