Все, что мне дорого. Письма, мемуары, дневники

Что касается вообще иностранных граждан, совершивших преступление на территории России, мы решаем их судьбу довольно быстро, особенно если есть уверенность, что с освобождением они уедут и не смогут представлять для нас опасность. Так, в ноябре этого года к нам лично обратился консул посольства Нидерландов с просьбой о помиловании двух своих сограждан, провозивших через Москву наркотики; одна из них – молоденькая студентка, совершившая преступление скорей всего случайно, другой – многодетный мужчина; и в том и другом случае мы приняли решение просить президента о смягчении их участи. Хотя обычно наркодельцы у нас не милуются, уж очень опасное преступление.

Кстати, когда я пишу слова: «приняли решение», это и правда решения самой Комиссии, их никто не может нам навязать. Не всем известно, что люди в Комиссии, собираясь еженедельно и читая до двухсот уголовных дел, работают на общественных началах (без зарплаты), но они абсолютно ни от кого не зависят. Не хотелось бы всуе называть имена известнейших в стране людей, принимавших решение о помиловании господина Поупа, но трудно представить, чтобы кто-нибудь из них стал это делать по звонку сверху. Даже от самого президента. Опять же ради справедливости напомню, что бывали в Комиссии случаи, когда президент, в ту пору Б. Н. Ельцин, не соглашался с мнением Комиссии и возвращал некоторые дела на вторичное рассмотрение, и к чести нашей Комиссии, она никогда (никогда!) не меняла своего мнения.

А если по совести, нам еще и жалко было этого американца, больного, не понимающего русского языка, который ну никак не вписывался в привычный традиционный образ шпиона. А вот о том, что в стране время от времени начинается глупая шпиономания, которая ничего, кроме недоверия, и вреда, и потери международного авторитета, нам не дает, и говорили члены Комиссии на заседании, упоминая имена ныне преследуемых Пасько, Мирзоева и других. Некогда поэт Роберт Рождественский (он тоже был членом нашей Комиссии) высмеял все это в стихах: «Дети ловят шпионов поштучно и сдают в отделение милиции…»

Ну а само обсуждение проходило хоть и без «сценариев», но активно, высказались все члены Комиссии и проголосовали единогласно за то, чтобы рекомендовать президенту помиловать осужденного. И слава богу, президент нас услышал.

Конвейер расчеловечиванья

Минуло полтора года с той поры, когда мы проводили Всероссийскую конференцию по проблемам отмены смертной казни, которая, как мне кажется, имела большое значение для создания правовой атмосферы в нашей стране. Она активизировала правозащитные институты и вызвала широкий общественный резонанс и у нас, и за рубежом. Во всяком случае, авторитет России, как страны, желающей выполнять свои международные обязательства в области права, достаточно вырос и окреп.

Заканчивая свой доклад на этой памятной конференции, я сказал, что мы «довольно оглохли от грохота военного нашего уходящего века, чтобы чутко расслышать отдаленные из-за стен голоса этих несчастных…» Имелись в виду заключенные, в том числе и «смертники». И далее: «Мы тоже устали от жестокостей двадцатого века, от его бесконечных расстрелов, убийств, казней. Россия на пороге нового тысячелетия заслуживает быть другой: и лучше, и гуманнее. Ну хотя бы ради наших детей…»

Что же мы обрели и что потеряли, войдя в новое тысячелетие, о котором я тогда говорил? Стала ли наша Россия за эти полтора года лучше, гуманнее, цивилизованней в конце концов? Да и вообще, чтобы повести разговор сегодня о милосердии, не худо бы разобраться, в какой же стране мы сегодня живем.

Анализ общеморального состояния общества не внушает оптимизма. Продолжающаяся бесперспективная война в Чечне, пожирающая человеческие жизни и материальные ресурсы, которых бы хватило для выживания миллионов пенсионеров, бедственное положение населения, рост преступности, неуверенность в завтрашнем дне – все это мало содействует гуманизации, о которой мы с вами хлопочем. Наоборот, в кругах даже самых просвещенных, в том числе, к сожалению, и художественной интеллигенции, не говоря уже о населении, занятом повседневной борьбой за выживание и мало информированном о реальном положении дел, растут равнодушие, апатия, ожесточение, которое изливается чаще всего на своих ближних; не случайно бытовая преступность, убийства по пьянке, издевательства над слабыми, над женщинами и детьми превалируют количественно над всеми другими преступлениями.