Все, что мне дорого. Письма, мемуары, дневники

Ни кровавая бесперспективная война в Чечне, ни тысячи жертв с обеих сторон не могут поколебать патриотического настроя населения. И по этой самой двойной морали можно, например, бомбить населенные пункты в Чечне, разрушая целые кварталы и уничтожая мирных жителей, и тут мы почему-то не протестуем, но, если будет взорван такой же дом вне Чечни, мы готовы лично растерзать на площади исполнителей преступления и потребовать для них смертной казни.

Буданов в плане этой двойной морали – уже никакой не преступник, а защитник России, на что указывает и орден Мужества. Правда, в его нечаянной оговорке, которую я привел, как бы промелькивает возможность самоосуждения, ведь он-то лично более, чем другие, знает, что он и его подчиненные на самом деле творят в Чечне. Судят-то, выходит, не его, а ту самую армию, которую наше родное руководство превратило в армию преступников, и мы еще долго, даже если хватит наверху разума и проклятая война закончится, будем потреблять результаты превращения тысяч сломленных судеб и своих, и чеченских подростков в жесточайших преступников, но уже творящих свое привычное дело на бескрайних просторах России. На Комиссии по помилованию еще не прекратился поток осужденных по разному поводу «афганцев», и уже вовсю поступают дела тех, кто наводил конституционный порядок в 96-м и т. д. годы, так что будановы грядут. Вот только сомневаемся, так ли их пожалеет мирное население Калуги или Иркутска…

Известен пример из истории русской армии на Кавказе, когда подчиненный командующего Ермолова генерал Власов разорил аулы, дав возможность казакам поживиться добычей, да и сам немало поживился, а один из пострадавших мелких князей пожаловался на это государю.

«С крайнем неудовольствием усмотрел я, – пишет государь Ермолову, – противозаконные действия генерала Власова, дошедшие до меня. Ясно видно не только одно лишь презрительное желание приобресть для себя и подчиненных знаки военных отличий легкими трудами при разорении жилищ несчастных жертв, но непростительное тщеславие и постыднейшие виды корысти…»

Ах, если бы нынешний президент отреагировал бы так достойно и укорил бы, скажем, Шаманова или иных генералов за разорение его подчиненными «жилищ несчастных жертв». Или мы уж таких слов не знаем?!

Кстати, Власова тут же отставили от командования и предали военному суду при войске Донском; не там ли это случилось, где и ныне осуществляется суд? А Шаманову, то бишь Ермолову, поставлено было на вид…

События похожи, но ведь нас, как известно, история ничему не учит. И если судом, который вернется к этому делу после всяких недосягаемых для нашего зрения психиатрических экспертиз, Буданов будет оправдан, считайте, что ему, и армии, да и нам всем очень не повезло. Преступления на Кавказе не только продолжатся, но станут еще более жестокими и безнаказанными, а страна погрузится в еще больший мрак. Да и у самого убийцы не будет уже возможности, пусть скажет за это спасибо своим защитникам из толпы, осознать до конца пропасть своего падения, как и у армии – хоть таким образом, хоть немного очиститься от того проклятия, которое неминуемо падет на нее в истории.

Честный разговор о жуликах

Недавно моя знакомая парикмахерша Галя, человек начитанный и даже культурный, спросила невзначай про олигархов, сколько, мол, они награбили и сколько еще будут грабить. Это я в огрубленной форме передаю. Когда меня постригает, она всегда задает культурные вопросы. Но я с олигархами не знаком и Гале так и сказал, она в это время подравнивала мне височки, что о них, об олигархах, можно не беспокоиться: свое возьмут. А если не они, то другие, которые рядом. Рядом с трубой. А может, будут еще третьи. А случись, заведут на них дело, потому лишь, что их трубу надо потребить кому-то четвертому… и т. д. А нам-то, простому народу, к той трубе все равно ходу нет. И тебе не советую соваться, это я Гале сказал. Ты вот хорошо стрижешь, и в тебя не стреляют. Да и я не хотел бы там быть, ибо трупами, которыми устлана дорога к той трубе, можно вновь умостить сталинскую дорогу Воркута – Москва. И если нам есть о чем с Галей печься, так это о мелком жульничестве, которое ест нас поедом, как вошь, и скоро, возможно, съест совсем.

Вот недавно в одной газете промелькнуло сообщение, что в городе Липецке объявили войну взяточничеству, подсчитав, что на подкуп чиновников в год расходуется 15–20 млрд долларов, а это почти годовой бюджет страны. Я только не понял, где столько расходуется – в Липецке или во всех остальных регионах. Но вот обеспокоенные таким положением граждане Липецка обратились ко всем гражданам, предпринимателям и чиновникам города заключить осенний мораторий на взятки, ну, то есть, скажем, в третьем, к примеру, квартале прекратить их брать – и все. В общем, перетерпеть.