Всё начинается с любви… Лира и судьба в жизни русских поэтов

В 1911 году она едет в Европу, становится свидетельницей первого триумфа русского балета, потом – Италия, роскошные собрания живописи и архитектуры… Всё это было мощным толчком к творчеству, и в следующем году выходит её первый сборник «Вечер», а год спустя – «Чётки». И если незадолго до этого Николай Гумилёв, её муж, лидер нового литературного течения акмеизм, советовал ей вместо стихов заняться танцами, то после выхода книги отметил, что в ней «…так просто сказано так много», а Осип Мандельштам провидчески сказал: «Её поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России».

Молодую Ахматову сравнивали с древнегреческой певицей любви Сапфо, а позднее она была критиками дружно поставлена в ряд самых больших русских поэтов. Выход каждой её книги становился событием. Корней Чуковский вспоминал, что её стихи заучивали, переписывали в альбомы, ими то и дело объяснялись влюблённые. Он же отмечал, что вся Россия запомнила ту самую перчатку из стихотворения Ахматовой «Песня последней встречи»:

Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки;
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.

В стихах о любви Ахматова возвращает ей живой и реальный характер, в то же время не лишая высокого поэтического звука. Такая гармония свойственна только очень большим талантам. Именно это качество её поэзии подкупало читателя, заставляло снова и снова возвращаться к музыке её стихов, чувствуя невероятную близость волшебных строк к собственной душе, страждущей прекрасного в своей жизни. Любовь в поэзии Анны Андреевны поднимается до небывалых духовных высот.

Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,

Уязвленное желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
Мне единое слово о нем.

Ты, росой окропляющий травы,

Вестью душу мою оживи, —
Не для страсти, не для забавы,
Для великой земной любви.

(«Эта встреча никем не воспета…»)

Но, как это случается в жизни, «великая земная любовь» редко бывает счастливой, особенно если это касается выдающихся творческих людей. Известно, что Николай Гумилёв трижды делал предложение молодой Анне, и трижды был отвергнут, и в расстроенных чувствах даже пытался покончить с собой. Но, по иронии судьбы, когда в 1910 году они наконец стали мужем и женой, то «великой», казалось бы, любви хватило у Николая на два года, если не меньше. Он даже и не скрывал своей неверности супруге. Не помешало этому и рождение сына. Естественно, такому браку был отпущен невеликий срок.

Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнем.
Для тебя в окошке створчатом
Я всю ночь сижу с огнем.
Рассветает. И над кузницей
Подымается дымок.
Ах, со мной, печальной узницей,
Ты опять побыть не мог.
Для тебя я долю хмурую,
Долю-муку приняла.
Или любишь белокурую,
Или рыжая мила?
Как мне скрыть вас, стоны звонкие!
В сердце темный, душный хмель,
А лучи ложатся тонкие
На несмятую постель.

(«Муж хлестал меня узорчатым…»)

Это стихотворение яснее всех слов отражает сложности того периода жизни.

Хотя и не надо забывать, что стихи – отнюдь не фотография, и нельзя любое слово в стихах брать на веру. Но факты измен налицо, – и Анна тоже считает себя свободной, отдаётся новой сердечной привязанности… И, как это нередко бывает, муж словно прозревает, клянётся жене в любви и зовёт в Париж, где учится в университете. Но – поздно… В конце концов они разводятся. Но когда с Гумилёвым случилось самое страшное, Анна Ахматова поступила как верная жена, о чём речь впереди.

Н.С. Гумилев и А.А. Ахматова с сыном Львом