Всё начинается с любви… Лира и судьба в жизни русских поэтов

…Ветер что-то невнятное шепчет…
Завари-ка ты чаю покрепче,
Натурального чаю, с малиной:
С ним и ночь не покажется длинной!

Да зажги в этом сумраке хмуром

Лампу ту, что с большим абажуром.
У огня на скамеечке низкой
Мы усядемся тесно и близко

И, чаек попивая из чашек,

Дай-ка вспомним всю молодость нашу,
Всю, от ветки персидской сирени
(Положи-ка мне ложку варенья).

Вспомню я, – мы теперь уже седы, —

Как ты раз улыбнулась соседу,
Вспомнишь ты, – что уж нынче за счеты, —
Как пришел под хмельком я с работы,

Вспомним ласково, по-стариковски,

Нашей дочери русые коски,
Вспомним глазки сынка голубые
И решим, что мы счастливы были,
Но и глупыми всё же бывали…
Постели-ка ты мне на диване:
Может, мне в эту ночь и приснится,
Что ты стала опять озорницей!

(«Нам, по правде сказать, в этот вечер»)

Конечно, сейчас мы имеем возможность гораздо шире, чем его современники, ознакомиться с творчеством Дмитрия Кедрина, где по-своему дороги нам, помимо упомянутых произведений, поэма «Ермак», «Приданое» и такие стихи, как «Цветок», «Такой ты мне привиделась когда-то», «Солдат», «Родина», «Начинается ростепель марта» и многие другие, – ведь это одна из достойнейших страниц русской поэзии.

P.S. Работая над очерком, наткнулась на очень знакомое четверостишие, которое помню, кажется, сто лет, и думала, что автор – кто-то из восточных мудрецов-поэтов. Оказывается, – Дмитрий Кедрин! Вот оно:

Ты говоришь, что наш огонь погас,
Твердишь, что мы состарились с тобою,
Взгляни ж, как блещет небо голубое!
А ведь оно куда старее нас…

«И мы сохраним тебя, русская речь…» (А. Ахматова)

В автобиографии Анна Андреевна Ахматова, ярчайшее явление нашей культуры, писала: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них – связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных». Этими словами она словно давала отпор тем критикам, что в середине XX века держали нос по ветру (чего изволите?) и приписывали Анне Андреевне узость тематики, уход в личные переживания, несовременность поэтической позиции и много чего ещё. А она одной-двумя строфами опрокидывала все наветы, ибо это была истинная и высокая поэзия, даже если речь шла о самом сокровенном.

Сжала руки под тёмной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?..»
– Оттого что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот,
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Всё, что было. Уйдёшь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

(«Сжала руки под тёмной вуалью…»)

Она родилась с фамилией Горенко в 1889 году близ Одессы, детство провела в Царском Селе, где всё дышало Пушкиным и тайной, где навсегда для неё переплелись совершенство рукотворной природы и поэзия. Там же училась в женской гимназии, а после – на юриста в Киеве, к чему быстро охладела. К тому же образ Царского Села и связанного с ним Пушкина не покидал её никогда:

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..

(«Пушкин»)