Все наши скрытые таланты

Конечно, я помню. Туту – кокапу. Но мне кажется опасным сейчас противоречить Ро, даже в вопросе породы моей собаки. Я как будто обезвреживаю бомбу, и простое прикосновение к неправильному проводку может забросить нас высоко в небо.

– Он больше походит на твоих родных, чем ты.

– Ага, – смеюсь я. – Еще один очаровательный викинг-блондин, правда, Туту? Может, завести себе нелепого старого кота, чтобы хотя бы какой-то друг был в доме.

– Все так плохо?

– Ну, не буду же я жаловаться тебе на проблемы в семье.

– Ха! Ты права. Как будто я «Мистер Семейные проблемы», – на лице Ро отображается подобие улыбки. – Но если серьезно, расскажи. Я хотя бы подумаю о чем-нибудь, что не связано с Лил.

– Ну ладно. Помнишь мою сестру Джоан?

– Конечно. Она еще активно участвовала в той манифестации в поддержку равных браков.

Я совершенно забыла, что Ро тоже был там. Помню только, как я стояла с Джо и кричала на идиота, разглагольствовавшего про «семейные ценности», но забыла, что Ро всегда присутствовал на фоне моих воспоминаний о Лили. Он всегда был ее нескладным, задумчивым братом. Тихим и бледным. За глаза мы его звали Колином в честь затворника из «Таинственного сада».

– Ах да. Я забыла, что ты там был.

– Тот день для меня много значил.

Я ничего не говорю. Кажется, он собирается сказать что-то еще, и я хочу дать ему шанс.

– В любом случае… – продолжает он. – Значит, у тебя проблемы с Джо.

– Ага. Она всегда пытается быть моим родителем. Указывает мне, что делать.

– По-твоему, почему?

– Не знаю. Наверное, ей неловко до сих пор жить дома с родителями, хотя ей уже двадцать с лишним. Может, она чувствует себя… неадекватной, раз не нашла себе подходящего места в жизни. Поэтому пытается найти себе какой-то странный смысл в том, чтобы чрезмерно заботиться обо мне. Ну, или что-то в таком роде.

– Ну, насчет «что-то в таком роде» ты преувеличиваешь. Все так и есть, как ты говоришь.

– Ага, – пожимаю я плечами.

– Ты довольно проницательная, понимаешь людей. Теперь понятно, что твой бизнес с Таро так хорошо шел.

– Пока не закончился, – заключаю я.

– Да. Пока не закончился.

Я сжимаю карты в кармане, думая, не пора ли рассказать ему о них. И о Домохозяйке, о сне, о той, кто забрал Лили.

– Я хочу кое-что сказать тебе, – начинает он как раз в тот момент, когда я готова вынуть карты. – У меня есть… одна теория по поводу того, что случилось с Лил.

Я сильно кусаю губу изнутри и еще сильнее сжимаю колоду.

– Окей, скажи.

– А можем мы разговаривать и гулять? Мне как-то не очень… стоять на одном месте. Лучше, когда двигаюсь.

– Ладно.

И вот мы идем, он говорит, а Туту бегает, обнюхивая землю вокруг нас. Я часто поглядываю на него, на его синеватую кожу. Наши головы почти вровень. Девочки в моем классе постоянно обсуждают рост. Какими бы невероятно обычными, скучными или глупыми ни были мальчики из школы Святого Антония, им все прощают, если они высокие. От этого они автоматически становятся привлекательными. Может, именно поэтому Ро никогда не упоминали в разговорах на тему «У кого самый горячий брат» за обедом. Он не высокий, не спортсмен и потому дисквалифицирован.

Но неужели я одна нахожу его таким обворожительным? Когда это случилось, и где я была, когда это случилось?

– Значит, про пятницу. Ты же видела тот странный протест у «Подвала», правда?

– Да. Мы с Фионой как раз шли туда, когда там появились «Дети Бригитты». Мы примеряли платья, когда в магазин вошли странные люди и стали жаловаться насчет витрин. А пару часов спустя они собрали целую толпу. Это было необычно.

– Да, и ты заметила, что все они очень, очень молодые?

– Ага. Безумие какое-то. Примерно нашего возраста. Мы с Фионой попытались разузнать про них, но почти ничего не получилось.

– Да? По какой-то причине «Детям Бригиттам» удается не засвечиваться в газетах и новостях, но в последнее время поступает все больше сообщений о всплеске религиозности среди молодежи. Что молодые люди вступают в «организации».

Слова Ро попадают на благодатную почву. Я едва не замираю на месте. Организации. Где я это уже слышала?

– Похоже, как будто… как будто журналисты либо хотят что-то откопать, но не могут, либо хотят что-то сказать, но им не дают.

– Как про саентологов? Про тех типов, которые прославились тем, что их адвокаты преследуют не в меру любопытных людей?

– Я тоже про это подумал. Похоже, им неплохо удается привлекать легко поддающихся убеждению тинейджеров. Может, им удалось и каким-то образом… увлечь Лили.

– О, – неловко вздыхаю я, поражаясь такому рассуждению.

Да. Все кажется логичным. Гораздо более логичным, чем предположение о какой-то похищающей детей ведьме, которую вызвали с помощью карт Таро.

Я вдруг ощущаю себя очень глупой и юной.

– А что думают твои родители? И полицейские?

– Они не обращают внимания на мои слова, – пожимает он плечами. – Продолжают что-то там бубнить про «минимизацию травмы», как если бы можно было просто так взять и перестать думать об этом.