Все наши скрытые таланты

Она снова смотрит в окно. Мне кажется, что я должна уйти. Но у меня больше не будет возможности зайти сюда до ритуала. И нам нужны разные вещи, если мы надеемся на то, что заклинание сработает. Я оглядываюсь в поисках предметов из списка. Болиголов и мандрагора, растения субботы. Черные свечи для полнолуния. Я задерживаюсь у кристаллов танзанита, необходимых для связи с миром духов. У входа их целая витрина, но я сомневаюсь. Некоторые выглядят совсем не похожими на картинки из Google, и я продолжаю сравнивать их с голубыми камнями на экране. Наконец я нахожу горшочек с грубоватыми камешками размером с ноготь, которые вроде бы похожи на то, что я ищу. Я фотографирую их и посылаю фотографии Фионе для подтверждения.

– Вы здесь работаете?

Я вздрагиваю от неожиданности. Рядом со мной стоит курьер в красной куртке DPD и терпеливо держит в руках коробку.

– Посылка с трекингом. Из Италии. Нужно расписаться.

Я оглядываюсь и вижу, что продавщица исчезла. Наверное, выскользнула, пока я сравнивала кристаллы. Я все еще держу в руках блокнот, и, по-видимому, курьер решил, что я делаю опись товаров. Мне даже становится немного приятно от того, что я выгляжу достаточно взрослой и крутой, чтобы другие подумали, будто я работаю в таком магазине. Хорошо, что я переоделась дома и сейчас на мне не школьная форма.

Я всматриваюсь в коробку. Судя по упаковке, это партия Таро. В Италии делают лучшие карты Таро в Европе. Мы с Фионой уже начали говорить родителям, что было бы неплохо съездить туда по обмену. Даже если это означает, как я нехотя признаю, что там придется говорить по-итальянски.

Курьер все еще с ожиданием смотрит на меня.

– Э-ээ… – оглядываюсь я по сторонам. – Да, я могу подписать.

Теперь у него зародились сомнения.

– Вы точно здесь работаете?

– Да. Это магазин моей матери, – на удивление легко вру я. – Я помогаю ей.

Он пожимает плечами и протягивает электронный блокнот. Я царапаю что-то невразумительное, но он даже не смотрит на подпись. Механизм выплевывает маленький чек, и он протягивает его вместе с коробкой.

– Всего хорошего, мисс Эванс.

Я застываю на месте. Мисс Эванс?

Каким-то чудом мне удается поставить коробку на прилавок, не уронив ее на пол, кивнуть посыльному из DPD и подождать, пока он не выйдет из лавки.

Я читаю ярлык на упаковке.

Фионуала Эванс, «Прорицание», Питерс-стрит 56, Килбег.

Эванс. Фамилия продавщицы Эванс. Сестра Харриет? Нет, этого не может быть. Она называла имя своей сестры. Какое-то колдовское. Как там? «Ива»? «Заря»?

Фионуала Эванс. Эванс.

Может, не сестра. Двоюродная сестра? Совпадение?

Так как же все-таки звали ее сестру? Она еще раз упомянула ее, когда говорила про сенситивность. Да. Я стояла как раз здесь, у кристаллов. Как же там было? И где она сейчас?

У меня начинают потеть руки, чек в руках мокнет. Наконец я кладу его на коробку. И тут все сходится.

Ф. Эванс. Ф. Эванс.

Я мысленно составляю уравнение, как на алгебре.

Х. Эванс. «Хэвен» = «Небо».

Продавщица называла свою сестру «Хэвен».

Все это время я предполагала, что продавщица держала свое собственное имя в тайне из-за каких-то соображений бизнеса. Типа: «Добро пожаловать, я люблю вас, но не подходите слишком близко». Я вспоминаю ее последние слова, когда мы оказались вместе с ней в одном видении, когда она попыталась выставить меня из лавки.

Не пытайся откусить больше, чем сможешь проглотить.

Наверняка Хэвен, то есть Харриет, сделала именно это и рассталась с жизнью.

– Мэйв.

Она вернулась. Ящички со свежесрезанными травами, как я теперь понимаю, заодно скрывают и потайную дверь. Сейчас она слегка приоткрыта, и в проеме видна темная лестница. Наверное, Фионуала живет наверху. Может, она вообще владелица всего здания.

– Я расписалась за вас в доставке, – говорю я дрогнувшим голосом. – Фионуала.

Она садится на табурет за кассой и мрачно смотрит на коробку.

– Спасибо, – говорит она безвольно.

Вид у нее такой, как будто она не спала несколько дней. Я начинаю подозревать, что она поднималась, чтобы немного подремать или принять какое-нибудь лекарство.

– Почему?.. – я не знаю, с чего начать. Почему все? Я замолкаю. Нужно спросить как-то по-другому. – Вы знали, что я вызвала Домохозяйку. С того дня, как мы впервые зашли сюда.

– И стали рассказывать про какой-то дурацкий школьный проект. Да.

В голосе ее столько боли, столько мучений. Я даже не могу сердиться на нее.

– Что с вами не так? – спрашиваю я наконец в отчаянии.

Она едва смеется. Вовсе не жестоким смехом. А как хирург, которого спросили, чем он занимался весь день.

– У меня ничего не осталось, Мэйв. Я опустошена.

– Не осталось чего?

– Всего. Магии. Силы. Энергии. Ума. Последние три недели я пыталась защитить тебя, и не осталось ничего. Как я говорила…

Она ненадолго замолкает, как будто вот-вот заснет прямо здесь, на табуретке.