Все не так закончилось

– Филипп только и делал, что упрощал мне задачу, Либ. Он… его… никогда не бывало дома… а потом, когда он появлялся, он всегда хотел, чтобы рядом с нами был Бен. Он сам подталкивал меня к Бену. «Бен, проводи Чарли до дома»… «Бен, научи Чарли готовить»… Он любил меня так сильно, но, наверное, слишком много утаивал… Что мне было делать?

Ее волосы рассыпались по подушкам, и я заметила морщинки вокруг ее глаз и рта. Но больше всего в глаза бросилось понимание, которого я не чувствовала уже несколько месяцев.

– А потом в то утро нам позвонили. Представляешь, что я чувствовала после того звонка? Это я была виновата. Это случилось из-за меня.

– Ты не виновата в этом. Филипп заболел не из-за тебя.

– Либерти, я потеряла столько людей, которых любила.

Она пристально посмотрела на меня, но на ее лице не было и тени сочувствия.

– Не нужно устраивать праздник жалости к себе, дорогая.

Я упала обратно на диван, собираясь с духом.

– Жизнь бросает нам разные вызовы, Шарлотта. Каждому из нас. Или ты думаешь, ты особенная?

Либерти дала мне время подумать над ее словами и продолжила:

– Ты не знала, что тебе позвонят. Ты никак не могла знать этого заранее. Ты собиралась совершить замечательный поступок.

– Я – обманщица. И Филипп умер, принимая меня за ту, кем я не являюсь. Мне невыносимо думать о том, как я с ним поступила. Я в ужасе от того, как мы его обманули. Они были самыми близкими друзьями. Нет ничего хуже.

Ее лицо приблизилось к моему.

– Ты же знаешь, как легко было бы уйти кому-нибудь другому на твоем месте? Филипп сам умолял тебя уйти. Ты же настаивала на том, что останешься, на том, что сама будешь о нем заботиться. То, что ты сделала для него в его последние минуты жизни, было самым ярким выражением преданности. Так сказать, безусловной любовью. Знаешь, что это говорит о тебе?

– Да! – воскликнула я. – Это говорит о том, что я эгоистка. О том, что я позволяю вине решать за меня.

– Ты человек, Шарлотта. Ты совершила ошибку, – сказала она, переплетая свои пальцы с моими. – А теперь ты позволяешь уйти и Бену?

Да, черт возьми. Я заслуживала остаться в одиночестве.

– Ты ведь не веришь, что он действительно любит эту Клаудию?

– Я никогда не стану притворяться, будто знаю, что чувствует Бен, – сказала я, добавив понизившимся голосом. – Но что мы за люди после того, что мы сделали? Только к лучшему, что он уезжает.

Либерти искренне засмеялась.

– Ты ведь не думаешь так на самом деле, правда?

Проблема была в том, что я действительно так думала. Бен был для меня под запретом. Чтобы сохранять память о Филиппе, почитать его после смерти так, как я не сумела при жизни, мне придется держаться подальше от Бена. Мне придется отпустить его.

– В самодовольном мученичестве нет ничего хорошего. Ты не жертва, Чарли, так перестань ей притворяться и мучить себя. Жизнь всем нам то и дело подкладывает свинью, и то, как мы с этим справляемся, определяет то, кем мы являемся.

– Все кончено. Он уезжает в Нью-Йорк с Клаудией.

– А какие планы у тебя? – поинтересовалась Либерти. – Ты почти не работаешь… Ты что, собираешься остаться здесь и увековечивать память Филиппа до конца своей жизни? Как думаешь, хотел бы он этого?

– Он бы не хотел, чтобы я переспала с его лучшим другом, Либ. Вот, что я знаю.

Она фыркнула и покачала головой.

– Ты – упрямая дурочка. Филипп уже в твоем сердце, и он всегда будет в твоем сердце. Но в нем всегда есть место и для большего. Впусти Бена. Позволь ему дать тебе ту любовь, которую ты заслуживаешь.

Я заерзала на диване:

– Понимаешь, в чем дело, я не уверена, что заслуживаю этого.

Глава 41

Январь 2019 года

В тот вечер, когда мы провожали Бена и Джимми, поднялась полная луна. Небо было укутано звездным одеялом, а воздух наполнился легкой прохладой. Я долго сомневалась, стоило ли мне приходить на эту встречу. В жизни Бена для меня не было подходящего места, и очередная встреча только бы воскресила наши болезненные чувства, которые мы оба должны были похоронить.

Дело было даже не в том, что я не прислушалась к словам Либерти, просто вокруг меня витало столько противоречивых эмоций, что я была парализована и не могла принимать решения. Я подумывала эффектно появиться у его двери и даже несколько раз набирала его номер, но потом меня что-то останавливало. Что-то очень глубокое внутри меня мешало мне сделать этот последний шаг.

Я специально надела платье светло-синего оттенка, которое так нравилось Бену, а на плечи накинула шаль, которую Филипп когда-то прислал мне из Нью-Йорка. Либерти разыскала меня и взяла под руку, и мы вместе вошли во внутренний дворик Морада-Бэй. Стол был накрыт на шестнадцать человек. Мы увидели Джимми и Карлу, горстку официантов и официанток, кухонный персонал и Бена с Клаудией. На прохладном ветру я особенно остро чувствовала отсутствие Филиппа. Мне казалось, что стоит мне обернуться, и я увижу его там, за нашим столиком у воды, с бурбоном в руках, и он позовет меня с британским акцентом: «Дорогая!».

– Шарлотта.