Все под контролем. Моя эпичная история в геймдеве

Другой ночью Эми потащила меня на университетскую вечеринку, о которой я всегда мечтал. После той ночи все мечты испарились. Среди южных детишек я почувствовал себя белой вороной. У меня не нашлось с ними ничего общего. Почему пацаны носят бейсболки козырьком назад? И почему девчонки пищат от этого? Не то чтобы я ходил с плешью, но, блядь, парни, пока есть волосы, их надо показывать!

С одним таким «бро» в кепке у меня завязался разговор. Мы оба стояли с красными стаканчиками – единственное, что у нас было общего. Я вывел его на вопрос о своей работе и с гордостью ответил: «Делаю игры в Epic. Unreal Tournament 2004 – может, слышал». Он сказал: «А, да. Это же там, где надо возиться с ядрами?» Он имел в виду режим Onslaught. Словом, его это не впечатлило, и я ушел. Отброс в школе – отброс по жизни.

Разница в возрасте не позволяла мне отдаться этим отношениям полностью. А потому я раскинул сети пошире. У местных игровых разработчиков была традиция регулярно встречаться по вторникам, и на одной такой вечеринке я познакомился с худым лысым парнем по имени Дон. Дон мог болтать о чем угодно, что делало его незаменимым компаньоном в походах по барам. Как-то ночью он завел меня в спортбар недалеко от офиса своей маленькой игровой студии. Там уже тусовалась компашка знойных девиц. В итоге мы все слишком быстро выпили слишком много водки с Red Bull. Зато я набрался смелости завязать разговор – огромное достижение для такого задрота, как я.

И вдруг в глазах потемнело. Мне дало по шарам. Из музыкального автомата заиграла Feel Good Inc. от Gorillaz. Я повернулся к Дону, и он увидел лицо, которое из бледно-белого на глазах становилось тошнотно-зеленым. Дон отвез меня домой.

Я дошел до той отвратительной кондиции, в которой оказываешься, когда мешаешь алкоголь с энергетиками, – то есть бухой в хлам. Закинувшись золпидемом, я начал чистить зубы, и следующее воспоминание – я лежу на полу в ванной, а по моему лицу течет что-то теплое. Я потерял сознание и, падая, разбил лицо об раковину. Кровь из рваной раны под правым глазом залила весь коврик. Я подумал: «Бля, плакал мой залог за квартиру».

На работе я объяснил фингал тем, что заснул на кухне и ударился о посудомойку. В конце концов у меня остался уродский шрам. По моей лаконичной просьбе JayHawk добавил лицу Маркуса Феникса пару шрамов.

Эми переехала ко мне. Я ничего не мог поделать, мы по уши влюбились. Наверное, не стоило «гнать лошадей», как думал я и советовали друзья. Да и потом, разница в возрасте. Мне приходилось шляться по барам одному. Однажды я надел винтажную футболку с советским гербом. Родители Эми в свое время отдали ее в престижную частную школу, но, увидев принт, она спросила: «А что это?» По выходным с заходом солнца мы отмокали в общем джакузи в многоквартирном доме. Допоздна смотрели «Трудности перевода», «Вечное сияние чистого разума» и другие мои любимые фильмы, которых она до этого никогда не видела.

Родители Эми жили очень хорошо. Их дом с колоннами в римском стиле – самый роскошный во всем пригороде Роли – и, на мой вкус, самый аляповатый и безвкусный. Мы как-то заглянули к ним на ужин, и мать Эми вдруг выдала такое. Она указала на колонну и спросила, знаю ли я ее архитектурный ордер.

– Дорический, – ответил я.

– Какой умный молодой человек!

Про себя я посмеялся: «Дамочка, в моей игре только такие колонны и будут!»

Эми устроилась в местный зоомагазин, куда я стал частенько заходить. Что помогает расслабиться лучше собак? Я купил прекрасного щенка австралийской овчарки и назвал его Тедди – он выглядел совсем как плюшевый мишка. Я называл его своим бракоразводным псом. Когда он разгромил квартиру, мне захотелось переименовать его в Напряга. Но в остальном все шло удивительно хорошо. Сонный центр Роли постепенно наполнялся жизнью и стал напоминать миниатюрную версию Остина, столицу Техаса. Открывались бары, появлялся бизнес. Я купил квартиру в новостройке – просто потому, что увидел рекламу в бесплатном самиздате. Квартира располагалась в двенадцати минутах езды от Epic. Эми переехала со мной.

«Эта хата стоит как мой первый дом, – сказал я Эми. – Да и хуй с ней. Мы делаем такую большую игру, что Тим и Марк точно не оставят меня без денег».

День прорыва

Когда Род Фергюссон впервые приехал в Роли, ему на глаза попалась наша рабочая доска. На ней мы собирали все наработки по Gears. Сначала Род разглядывал доску стоя, потом взял стул. Мы записывали идеи на разноцветных стикерах и клеили их по кругу. Получилось гигантское велосипедное колесо, в котором от центральной ступицы во все стороны расходятся ветки-спицы. В конце концов Род встал и принялся переклеивать стикеры в прямую линию. Теперь все текло линейно. Как он объяснил позже, так у проекта появились начало и конец. Именно подобные вещи и делают Рода выдающимся руководителем. Он понимает, что нужно изменить, чтобы сдвинуться с мертвой точки, а потом берет и меняет. Недаром он Викинг.