Все свои. 60 виньеток и 2 рассказа

И уж, во всяком случае, в следующую минуту он начисто забыл обо мне, обнаружившем полное незнакомство с его августейшей персоной, так как к нему немедленно подскочила какая-то находившаяся неподалеку сотрудница и, обратившись по всей форме: «President Sample», повела его в глубины библиотеки, вероятнее всего, к загадочному декану или Дину. Я же, возвратившись после этого близкого контакта третьего рода на землю, предъявил студенту, работавшему на выдаче, добытую мной книгу и, пока он занимался ее оформлением, сообщил ему, что вот тут, у всех на глазах, только что развернулась небольшая сценка с участием самого Ректора Сэмпла, о личности которого, как я рад был убедиться, студент тоже не имел ни малейшего понятия.

Осмысляя по дороге домой происшедшее, я пришел к выводу, что речь, по-видимому, шла все-таки не о Куинлане по имени Дин, а о некоем декане с такой фамилией и, скорее всего, о Декане именно Библиотек, за какового Ректор меня и принял – надо полагать, по внешнему сходству. Никого ниже маршалов этот император в свою визуальную базу данных, по-видимому, не допускал (в отличие от Наполеона, знавшего в лицо каждого ветерана), да и в маршалах, как выясняется, был порой нетверд. Поэтому, оказавшись в здании библиотеки, он мысленно произвел в ее деканы первого попавшегося мужчину подходящего возраста и вида. Решил, наверно, что это не может быть никто иной, как владелец замка, вышедший встречать сюзерена (в текст опять просится Наполеон – на этот раз ожидающий на Поклонной горе депутацию с ключами от города).

Дома я заглянул на университетский веб-сайт. Меня ждало потрясающее открытие. Фамилия Куинлан действительно принадлежала Декану Библиотек нашего университета, каковым оказалась Catherine Quinlan, привлекательная интеллигентная дама средних лет, седая, в очках, с мальчиковой стрижкой ежиком и решительным носом.

Я тут же вспомнил, что недавно имел случай видеть и слышать ее на открытии выставки, посвященной коллекционным изданиям «Дон Кихота» (где не преминул публично обнаружить ошибку в описании одного из русскоязычных), а еще раньше успешно испросил у нее (правда, путем сугубо безличной взаимной переписки) небольшой вклад в бюджет нашей с Ладой конференции по Михаилу Кузмину (2006). Так что удар по самолюбию, нанесенный постановкой под сомнение моей мужественности, с лихвой искупался этими позитивными впечатлениями, а также виртуальным повышением меня в служебном ранге и значительным, лет на двадцать, омоложением.

Компьютерный поиск подтвердил факт знакомства с Деканом Куинлан и самого Ректора, всего два года назад с большой помпой объявившего о ее назначении.

Но стоит ли удивляться? В платоновской пещере, назови ее Службой информации или Библиотекой, с представлениями о мире дело, как известно, швах.

P. S. Quinlan – ирландская фамилия, по-гэльски (Caoinlean) значащая «стройный, изящный» (ср. др.-ирл. cain «милый, красивый; юный»). Sample – англ. «образец, образчик».

P. P. S. Виньетка писана в 2009 году. Стивен Сэмпл (1940–2016) президентствовал 19 лет (1991–2010), последние десять из которых страдал болезнью Паркинсона. Его сменил Макс Никиас (р. 1952), но в прошлом, 2018‐м, году был вынужден уйти в отставку из‐за разнообразных скандалов в его Университете. Только что выбрали нового ректора, впервые женщину. Кэтрин Куинлан успешно продолжает деканствовать. Я ходить в библиотеку перестал почти совсем – еще до пандемии; а теперь эта опция и вообще отпала.

Papoose

Началось все очень нелепо. На другой день после престижной лекции в холоднющем (хотя было начало июня) Оксфорде, по выходе из ресторана, мою шею пронизала нечеловеческая боль. Очевидной причиной была неудачная поза, в которой я просидел весь вечер, – с головой, повернутой вбок, к интересному собеседнику. Какая-то «Смерть Ивана Ильича», хорохорился я про себя и вслух, заклиная судьбу.

В Москве, даже после МРТ, правильного диагноза мне не поставили, так что месяц прошел в смысле лечения впустую, но в Санта-Монике врачи, после еще пары мучительных тестов, разглядели на снимках инфекцию и под страхом возможного паралича, а то и чего похуже, отправили в Скорую (Emergency Room) и в ударном порядке госпитализировали – перевели в Ортопедическую больницу, где запустили мощный внутривенный курс антибиотиков, который продолжился уже дома, силами Лады, и через пять недель довел меня до почти полной прострации, но заодно, тьфу-тьфу, то ли полностью истребил предполагаемый остеомиелит, то ли основательно его задавил, и я стал понемногу оживать.

Я написал «предполагаемый остеомиелит», потому что это была лишь смелая медицинская догадка: анализ крови никакой определенной бактерии не идентифицировал, а брать пункцию радиологи и хирурги отказались, говоря, что сверлить для этого шею и позвоночник не менее опасно, чем делать полноценную операцию. Я спросил врачей, как же они установят, действительно ли это остеомиелит, и услышал, что если прописанный курс поможет, значит, диагноз был угадан верно.

– А если нет? – заволновался я.