Все в руках твоих

«Если вы на огороде поранились, порезались, или вас укусила собака, или хозяйка собаки… а под рукой ничего нет, промойте рану мылом хозяйственным, которое… в годы войны хирурги использовали для дезинфекции ран… Десять чудодейственных свойств хозяйственного мыла…» - всплыли в голове обрывки прочитанного в интернете, но она обрадовалась даже этим крохам, дающим хоть какую-то надежду. Впервые Тома пожалела, что не читала от корки до корки любимый мамулин ЗОЖ, который та  нахваливала. Тамара смеялась над ее верой в бабкины рецепты, а теперь судорожно силилась вспомнить хоть что-нибудь из спасительных болталок, настоек и кучи всякой ерунды. Но мозг отключился, решив, что и так перевыполнил норму.

Сжимая в руке злосчастный пахнущий кусок мыльца, она подползла в Ивае.

- Пена, и что будем делать? – тревожно спросила Томка

- Ждать. – обреченно ответила сестра.

- Других вариантов нет?

- Нет.

- Может, тогда мой попробуем? – робко предложила она.

Члены семьи подняли головы и посмотрели на нее.

- Что это? – недоверчиво спросил Виколот.

- Мыло, оно убивает хворь.

- Только хворь? Или и того, кто хворает? – поинтересовался мужчина, с недоверием поглядывая то на Томку, то на кусок потрескавшегося мыла, который специфически попахивал.

- Думаешь, поможет? – спросил Долон, но в его глазах она увидела надежду и веру в нее.

- Я очень надеюсь. – ответила Тамара. – Другого способа не знаю.

Ло смотрел на нее тревожно, испытывающе, глубоко дыша, а потом произнес: - Делай.

Против никто нечего не сказал, даже Пена. Только сейчас Тома поняла, как они все напуганы.

- Это надо измельчить и проглотить? – не удержалась сестра от вопроса.

- Нет, вспенить и накапать  в рану. Мне нужна вода, помыть руки, кипяченая вода для этого и кусок чистой ткани.

Сестра и Долон вскочили и поспешили наверх, добывать воду, а за ними покинули помещение Млоас и Виколот.

«Пошли спорить, можно мне доверять или нет». – поняла Томка. Стало обидно. Но вернулись они очень быстро, следуя друг за другом.

Когда они с Пеной промывали рану, а потом закапывали в нее густую мыльную пену, братья не произнесли не слова. Они молча наблюдали за всеми манипуляциями, лишь когда завершили, Млоас спросил:

- А откуда ты знаешь про этот способ?

- Не важно! – ответил Долон. – Если есть надежда, нужно пробовать.

 Братья удивленно посмотрели на него, на нее, и Тома подтвердила.

- Вообще-то этим руки моют и вещи стирают, но хуже точно не будет. – потом помолчав, добавила. – Пусть средство кажется сомнительным, но ничего лучше предложить не могу. Лекарь остался там, а мы тут. Если не доверяешь, могу смыть и оставить как есть. – она подняла свои глаза на Виколота и Млоаса, но они промолчали, переступив через свою гордость.

- В его составе лишь животный жир и щелочь. – объяснила Тома. - Нужно будет чаще промывать раствором рану. Если Боги смилуются, все будет хорошо.

Когда Тамара сказала про Богов, Ло скривил ухмылку, напомнив ей, что помнит, как она оговорила об одном Боге.

- Делай, как считаешь нужным. – со вздохом ответил Виколот, отдавая Иваю в томкины руки.

Почти три дня, сменяя друг друга, они ухаживала за сестрой. И только на третий день жар стал спадать, а днем четвертого Ива очнулась и появилась надежда, что все закончится благополучно. Помогло ли мыло, мазь лекаря, всевозможные отвары Та – было не важно, возможно все сразу, но главное, что Иве стало лучше.

От радости и облегчения Тамара расслабилась, появилось желание подняться наверх и порадоваться солнечному свету.  За предыдущие дни, проведенные у постели сестры, она привыкла к сумраку, спертому воздуху, тесному пространству и ощущала себя трюмной крысой, не видящей солнца. Иногда, когда голова от усталости шла кругом, она выбегала наверх, чтобы быстренько посетить отхожее место на носу корабля и возвращалась обратно.  Брызги волн, попадавшие на задницу, хорошо приводили мысли в порядок.

Но сейчас, стоя на палубе, она не чувствовала облегчения. Был день, возможно полдень. Удушливая жара сменилась прохладой, принесенной порывами резкого ветра.  Дымчато - голубое небо затягивали тяжелые, темные, пугающие тучи, несущие в себе влагу.  Они надвигались стремительно, как огромная высокая волна, грозящая смести на своем пути все, что встретится. Непогода казалось почти живой, угрожающей, мистической. На душе стало тревожно.

Паруса спустили, и команда затаилась в тишине, ожидая, когда обрушится ливень.

Томка боялась, что высокие волны захлестнут корабль, и он перевернется…  Пытаясь спрятаться от страха, снова спустилась вниз. Она валилась с ног, хотелось спать, но от перенапряжения и нервотрепки сон не шел. Долго ворочалась с одного бока на другой, пока не начало тошнить от качки.