Все в руках твоих

   - Не был бы ты мне братом, я бы высказала... – глаза сестры горели негодованием и праведным гневом, но Млоасу все было нипочем. Он смотрел на нее и улыбался.

   - Ты что, выпил? – догадалась Пена

   - Немного. Одному пить скучно. – вздохнул он.

   - Это же не правильно! – разочарованно произнесла сестра, поджав губы.

   - Слушай, Пена, дотошным и безупречным быть скучно и занудно!

   - Я зануда?!

   - Есть немного. Но все можно исправить…

   - Я не такая! – возмутилась она. – И совсем не занудная…

   - Нет, ты еще добрая, заботливая, ответственная и сильно уставшая. Может на вечер перестанешь бояться отойти от правил?

  - Да как ты смел…! – разъярила Пена, предполагая, что о ее неуверенности Млоас узнал, воспользовавшись даром. От громкого обвинения  и скандала ее сдерживали чужие люди, которых рядом было слишком много.

   - А ты этого разве не делала? – подловил ее брат.

   - Нет! – соврала она, стараясь не краснеть. Получалось плохо, но темнота спасала от разоблачения.

   - Да ладно уж? А откуда узнала, что я хотел именно тот ремень, а? Не уж-то случайно угадала?!

   - Мне Виколот сказал! – придумала Пена сходу.

   - Да ну?! Ладно уж отпираться! Он тогда был в отъезде. Не стали бы вы обращаться друг к другу, только чтобы узнать, что мне подарить?

   - Да! Именно так! – упрямилась сестра.

   - Пена, слушай. Мы знаем друг друга давно, и понимаем, все мы не идеальны, поэтому давай не будем обманывать друг друга и признаемся, что иногда мы друг за другом подглядываем. Это же нормально! Было бы хуже, если у нас не возникало подобного желания. Это означило бы, что мы равнодушны друг к другу. Если думаешь, что мое отношение к тебе изменится, если узнаю, что ты хотела узнать больше, то нет! Наоборот, мне в некотором роде даже польстил твой интерес.

   - Почему ты об этом говоришь мне? – поразилась сестра.

   - Не знаю. Наверно, испытываю тоже, что и ты, глядя на них. Мне, видишь ли, тоже немного завидно. Они греют друг друга, я а сижу такой замечательный и совершенно один! Разве ты не то же самое чувствуешь?

   Пена молчала, опустив голову. Было стыдно посмотреть на Млоаса, потому что он говорил о личном, о чем она никогда ни с кем не разговаривала.

   - Слушай, я просто предлагаю выпить немного вина и поспать. Да, так хорошие девицы не поступают, но им не приходится по трое суток выхаживать сестер.  И если ты сделаешь что-то несовершенное, для меня ты менее правильной не станешь. Тем более, что я уже налил.

   - И когда успел?

   - А вот! Нужно было не только на них, но и по сторонам поглядывать.

   - А Виколота позовем?

   - И его позовем.

   - Меня звать не надо. Я уже тут.

   - Вот видишь! – развеял последние ее сомнения Млоас.

   - А Ло?

   - Мы-то пытаемся избавиться от тоски, а ему уже хорошо, так что все снадобье нам. Он спит, мы наблюдаем, потом мы спим – наблюдает он. С ней ему будет не скучно.

    Они старались говорить тихо, чтобы не будить других, но Ива слышала их. И от осознания, что ее поведение оказалось недостойным, в чем-то эгоистичным, даже детским, и причиняло боль близким, стало невыносимо тоскливо. Она думала, что защищает, а оказалось, что мучает. Поступила глупо, еще и темная за ней ухаживала. И как теперь жить? Раньше ее ненавидела, а теперь по-человечески должна благодарность испытывать, а нет в ней этой благодарности, только одна обида, что Тамаа выставила ее глупой дурой. Ну, почему с ней все не так?

    Когда непогода закончилась, на нижней палубе воцарилась тишина: путешественники отсыпались измученные тяжелыми сутками.

    Разбуженная бодрыми голосами матросов и духотой, Пена потянулась и села. Хоть и выспалась, в теле все равно чувствовалась слабость, но теперь она почувствовала себя бодрее. Оглядевшись вокруг, заметила, что Чиа старательно над чем-то корпит, согнувшись в три погибели из-за плохого освещения.

   - Ты чего делаешь? – полюбопытствовала сестра.

   - Шью. – смутилась девочка.

   - Может, стоит отложить рукоделие. Темно, глаза устают.

   Чиа ничего не ответила на замечание сестры, но и иголки не отложила.

   - И что же ты шьешь? – зашла с другой стороны Пена. Снова не дождавшись ответа, спросила: - Можно посмотреть?

   Чиа ничего не оставалось, как опустить глаза и убрать руки. Сестра потянула ткань, а когда развернула, обомлела:

   - Это для кого? – спросила она пораженно.

   - Для Сахатеса. – смущаясь, пропищала покрасневшая девочка.

   - Думаешь, это ему необходимо? Раньше он не плохо обходился…

   - Раньше у него шерсть была длиннее!

   Раздались смешки. Под одеялами смеялись Виколот и Млоас.

   - Что смешного? – не поняла сестра.

   - Да подумал, кто ему штаны будет натягивать? – подколол Млоас.

   - Каждый раз до и после! – съязвил Виколот.

   Пена посмотрела на девочку, которая от стыда едва  не плакала.

   Чиа не нравилось, что братья насмехаются над Сахатесом. Если бы в ней было больше бесстыдства, она бы крикнула, что сама будет надевать, снимать и даже стирать, если они брезгуют. Однако этого в ней не было, поэтому она насупилась и продолжила шить.

   - Про дырку для хвоста не забудь! – услужливо, но с насмешкой напомнил старший брат.