Всегда возвращаются птицы

Образцово опрятная комната выходила окном во двор и располагала всеми простыми удобствами. Иза торопливо помылась в душе, хотя никто не ждал своей очереди за дверью, как обычно в отсеках бани. Сердце подрагивало в предвкушении прогулки по Старому городу и знакомства с морем… К нему еще нужно было добраться. Сунула мамин янтарный кулон в карман «белочкиной» обветшавшей сумочки и переоделась в чистое. Волосы с горько памятного лета отросли ниже спины. Связала их в хвост – высохнут на ветру.

Речные набережные изумляли взор ухоженностью и какой-то кухонной чистотой. Намертво втоптанный в землю камень мостовых, наверное, помнил цокот копыт лошадей городской стражи, стук деревянных башмаков утренних молочниц, бойкую морзянку школьных ботинок… пробежку отца… легкую поступь мамы. Родители, конечно, сотни раз проходили у полуразрушенного бастиона – свидетеля великих пожаров, войн и эпидемий чумы. Иза, правда, не знала, когда и кем были разбиты башни многовековой цитадели – конно-железным воинством с кровавыми крестами на белых плащах, или люфтваффе со свастикой на крыльях. Священник Алексий, попечитель Марии, сообщил ей в письме, что фашистские бомбы уничтожили полгорода, стерли с лица Земли православную молельню и кладбище, где была похоронена бабушка Софья. А ратуша, в которой зарегистрировали брак Мария и Хаим, сохранилась…

Прелестная каменная девушка в задумчивой отрешенности брела над площадью перед драматическим театром, точно по мелководью лагуны. Возле скульптуры Анике из Тарау проходили когда-то конкурсы песен на праздниках моря. Отец, по рассказам мамы, солировал в студенческом хоре… А на какой, интересно, улице находился кинотеатр, в чьих витражах Мария разглядывала фотокадры из фильма «Королева Кристина» с Гретой Гарбо в главной роли? Подошедший молодой человек пригласил Марию в кино, и она, неожиданно для себя, согласилась. Доверила незнакомому мужчине полтора часа своей жизни, как потом доверила ему всю жизнь…

Иза дрогнула, заметив невдалеке группу юношей в форме морского училища. Мелькнул рыжий вихор… Гришка здесь? Мореход?! Сделала шаг и остановилась. Даже если Гришка в самом деле здесь, нужна ли ей лишняя встряска, незапланированный зигзаг в намеченных на день планах? Мореход на своем пути, она – на своем. Повернула в сторону.

Кругом сверкали витрины, вереницы манекенов демонстрировали летние наряды. На одном, то есть на одной, красовалось синее в белый горошек платье. Примерно такое же Мария купила для поездки в Любек, сотни лет до Гитлера остававшийся свободным торговым городом. Она рассказывала Изочке и Гришке, что гости выходят на городские площади через ворота башенной арки с надписью: «Concordia domi – foris pax»[31]. Этот мудрый девиз напоминал Изе якутскую пословицу: «Спокойствие мира начинается с тебя». А равновесие срединного мира, по поверью якутов, поддерживает мировое древо с живущей внутри его ствола Хозяйкой Земли…

Вспомнив о шаманском дереве у аласа Майис, Иза взяла сосне в подарок полметра синей атласной ленты в сувенирной лавке. Не могла не зайти и в продовольственный магазин, он так и манил выставленной за стеклом снедью – пирамидами дефицитных шпрот и сайры. В нос сразу шибанул мощный запах рыбы: в эмалированных лоханях рыбного отдела сияло свежее морское серебро и золотилось копченое, чернели копешки съедобных водорослей (совершенно несъедобных на взгляд) и щетинились усиками тараканьи горы отвратительных креветок. Иза еще не завтракала, а тут аппетит пропал.

Влажный ветер сквозил в вышарканных до черепного блеска тележных проулках, где не смог бы развернуться и «Запорожец». Из-под стрех блестели мансардные окна и стекло миниатюрных балконов, увитых косицами дикого винограда. К слившимся с тротуаром цоколям фасадов, за неимением места для клумб, доверчиво, как к подоконникам, жались глиняные горшки с незатейливыми цветами.

Тесные лабиринтовые улочки хранили бережливый и добродушный дух бюргерской старины. В неведомой глубине этих шахматных ходов стоял до войны старый фахверковый особняк успешного владельца деревообрабатывающей фирмы Ицхака Готлиба. Деда Изы. А родители снимали квартиру с сентиментальным названием «Счастливый сад» у старой фрау Клейнерц. Там они действительно были счастливы – до тех пор, пока западный муссон не принес в Клайпеду нацистские поветрия. На прощание фрау Клейнерц подарила Марии кулон с камнем-талисманом. Если старушка жива и не переехала в Германию, хотелось бы увидеть ее, как о том мечтала мама. При всей сложности топография Старого города не казалась такой уж путаной, и вначале Иза бодро присматривалась к домам, но под мамино описание подходил каждый третий, а название улицы она безнадежно забыла. Нет, слепой поиск был, конечно, бессмыслен.