Всего один взгляд. Невиновный

Буфет «Похотливого бобра» — всего $4,99!

Она кивнула самой себе.

Вот оно что. Так тому и быть. И она направилась к двери.

Надо бы подождать. Вернуться позже.

Нет.

В дверях ее встретили удивленными взглядами. Обычно женщины в подобные заведения одни не приходят. Да и мужчины лишь изредка приводили с собой подружек. Те отчаянно старались казаться крутыми. Или лесбиянками. Но в одиночку женщины сюда никогда не заходили.

Оливия вошла, и несколько человек уставились на нее. Впрочем, не так много, как можно было бы ожидать. В таких местах люди реагируют с некоторой задержкой. Воздух здесь какой-то вязкий, сладковатый. Освещение приглушенное. Челюсти у нескольких мужчин так и отвисли. Впрочем, большинство из них, наверное, подумали, что она подрабатывает здесь в свободное время или что она лесбиянка и пришла дожидаться, когда закончит работу ее любовница.

Из стереосистемы лились звуки хорошо знакомой мелодии «Don’t You Want Me» группы «Human League». Песня уже была классикой, когда Оливия танцевала. Ретро, догадалась она. Впрочем, ей всегда нравилась эта музыка. Вроде бы в подобных заведениях песни должны звучать сексуально, но солист группы Фил Оуки, если слушать внимательно, заставлял вас чувствовать потрясение и боль разбитого сердца. И название хита повторялось не с вожделением, а с надеждой, сбыться которой не суждено.

Оливия заняла место в самой дальней от входа кабинке. На сцене находились три танцовщицы. У двух был совершенно отсутствующий вид. Третья пыталась расколоть клиента, изображала страсть, жестом показывала, что он должен засунуть купюры ей в стринги. Мужчина сдался. Оливия осмотрела зал, публику и решила, что за последние десять лет в этих заведениях ничего не изменилось. Мужчины выглядят все так же. У одних пустые, невыразительные лица. Другие сидят с приклеенными улыбками. Кто-то хорохорится, а кто-то напускает равнодушный вид, давая понять, что он выше всего этого. Ну а остальные жадно поглощают пиво и пялятся на девушек с нескрываемой враждебностью, словно хотят получить ответ на вечный вопрос: «И это все?»

Девушки на сцене совсем молоденькие и под кайфом, сразу видно. У ее подруги Кимми были два брата, перенесшие передозировку. Сама Кимми не выносила наркотики. А потому Оливия — нет, Кэнди — предпочитала выпивку и пила до тех пор, пока Клайд Рэнгор не заставил ее завязать. Случилось это после того, как она начала спотыкаться на сцене. Да уж, Клайд — консультант по реабилитации… Звучит странно, но так оно и было.

От жирных блюд, подаваемых в буфете, поднимался отвратительный запах, казалось, он так и липнет к коже. Интересно, кто же ест эту дрянь? Цыплячьи крылышки застали еще президента Картера. Хот-доги так долго вываривают в воде, что они там практически растворяются. Картофель фри такой жирный, что ухватить хотя бы ломтик просто невозможно, он норовит выскользнуть из пальцев. Толстые мужчины расторопно обносили клиентов этими блюдами, в углу на столике громоздились горы пластиковых тарелок. Оливии казалось, она почти видит, как затвердевают артерии у посетителей, поглощавших эту еду с чудовищным количеством холестерина.

Некоторые подобные заведения предпочитают называться «джентльменскими клубами», тамошние посетители часто красуются в деловых костюмах и ведут себя более или менее пристойно. В «Похотливом бобре» ничего такого не наблюдалось. Здесь татуировок больше, чем зубов. Тут часто дрались. У вышибал огромные толстые животы, мускулов нет, но хорошего пинка под зад они всегда могут дать.

Оливия не испытывала страха или смущения, просто не совсем понимала, что она здесь делает. Девушки на сцене завертелись вокруг шестов. Одна из танцовщиц ушла со сцены, и ее место заняла шустрая молодая девушка. Она явно еще не достигла совершеннолетия. Она, казалось, вся состояла только из ног и двигалась на высоченных каблуках неловко и шатко, будто жеребенок. Улыбка ее была почти искренней, и Оливия решила, что волю и вкус к жизни из нее пока не вышибли.

— Принести вам что-нибудь? — Официантка настороженно смотрела на Оливию.

— Кока-колу, пожалуйста.

Девушка ушла. Оливия продолжала наблюдать за шустрой танцовщицей. Она напомнила ей бедняжку Кассандру. Примерно того же возраста. Хотя Кассандра была гораздо красивее. Оливия смотрела на трех девушек на сцене, и вдруг у нее возник очевидный вопрос.

Возможно ли, что одна из этих девушек — ее дочь?

Оливия искала в их лицах хотя бы намек на сходство, но напрасно. Это, разумеется, ничего не означает, она это понимала. Официантка принесла кока-колу. Оливия к ней не притронулась. Она ни за что не станет пить из этих грязных стаканов.

Через десять минут девушки сменились. Появилась новенькая. Наверное, смена состоит из пяти танцовщиц — три на сцене, две за кулисами, ждут своей очереди. А может, их шесть. Оливия подумала о Мэтте, о том, как он добирается сейчас в Рино. Он казался таким уверенным, что у него получится. Или это была бравада ради ее спокойствия?